– Ну ты даешь! Спятила? Мы быстро перешли через дорогу, свернули за угол и вошли в первое попавшееся небольшое кафе, я буквально втолкнул туда Ладу.
– Нам пару чашек горячего чая с лимоном. Официант кивнул и тут же удалился. Ладу трясло мелкой дрожью.
– Где взяла? – спросил я.
– К-к-купила, – она, словно в самый лютый мороз не могла согреться, отвечала стуча зубами, это конечно нервное.
– И деньги нашлись? – хмыкнул я.
– Продала шубу, – машинально ответила Лада.
– Ну да, зачем тебе шуба, на зоне.
– Как? – встрепенулась Лада.
– Так! Думала тебе грамоту дадут за боевые заслуги?
– Но ведь не получилось я нажала.
– Твое счастье! Бракованная игрушка попалась, – перебил, прекрасно понимая, – с предохранителя не сняла.
– Что ты хотела? Ну умер бы Илья, ты же его любишь? – в моих глазах знак вопроса. Легче бы стало?
– Легче. Чтобы никому не достался, – Лада нервно кусала губы.
– Еще чего придумала, как тебе такое в голову пришло! Какая глупость, – тряхнул головой, пытаясь переварить сказанную Ладой нелепость. А детей куда? На улицу?
– Почему? Нет! – не подумала. Боже мой, Боже мой, до чего я дошла. Лада стащила с головы платок.
– Что делать Миша? – она обхватила голову руками.
– В таких делах не советчик.
– Ну хоть что – нибудь посоветуй, – она с мольбой смотрела в мои глаза.
– Иди к врачу, – сказал я вполголоса. К психиатру или психологу, или к кому там еще, их сейчас много.
– Люблю его.
– Любишь? Тогда пожелай ему счастья и живи своей жизнью. Подготовилась, – хмыкнул я. Ничего не скажешь, и главное выбрала место. Народу тьма, рынок. Еще и люди пострадали бы, ни в чем не повинные.
– Боже мой! Ведь никого не видела, кроме них.
Я отхлебнул горячего чая. Подозвал официанта заказал шоколад и пирожных для Лады.
– Ешь сладкое, пей горячий чай и приходи в себя, – скомандовал я. Радуйся жизни. Оглянись, ведь жизнь прекрасна! И вообще что я нянька, людям по сорок лет, а то и больше, живут как в тумане. Что происходит перед глазами не видят или не хотят видеть. Впрочем это их дело.
– Ты почему не на работе? – задал вопрос, чтобы хоть как – то отвлечься.
– Никогда не работала – дети, дом, домашнее хозяйство.
– Училась же на кого- нибудь?
– А? Да. Художник я. Лада придвинула к себе чашку с чаем.
– Художник, – повторил за ней, – ничего не скажешь, фантазия у тебя через край. Живешь на что?
– Старшему сыну четырнадцать, второму двенадцать – им их отец платит алименты, дочери десять лет, – Илья платит на нее, да пенсия матери. Иногда выполняю частные заказы, рисую картины. – Не густо. Достал мобильный и набрал номер. – Марк привет, тебе требовались художники оформители, это еще в силе? Пишу, – записал на салфетке номер. Спасибо Марк. Пока.
– На, – протянул Ладе листок с номером телефона. Спросишь Галину Иванову, она тебе все объяснит.
– Спасибо, – Лада смотрела безучастно куда то в сторону.
– Ну ладно, бывай, – сунул телефон в карман, – мне пора. А это, – я кивнул на черный пакет, – сдай в милицию.
– Как? – вытаращила глаза Лада.
– Так. Скажи нашла на обочине, смотри про себя там не брякни. Забудь все, как страшный сон, живи своей жизнью, думай о детях и благодари всех святых, что все так обошлось.
– Официант! Коробку пирожных с собой. Оплатил и передал Ладе, – отнеси детям и матери. Ты же художник, воображение работает, поставь на кон – зона или свобода, пофантазируй на досуге. Это так, на будущее от дурных мыслей. Слушай Лада, что может быть лучше свободы?
