Бальзам для уставших сердец - страница 16

– Я так поспешил, что доставил вам дискомфорт.

– Нет. Я совсем так не думал.

Старейшина Чан взял конверт, толщина которого, похоже, весьма его порадовала. Его голос зазвучал мягче:

– Зачем же было готовить что-то подобное?

Заглянув в конверт, он рассмеялся.

Если бы это зрелище увидела Джонми, она бы схватила Сынбома за грудки и хорошенько встряхнула, спрашивая, не забыл ли он, что покупать пациентов незаконно, и не хочет ли, чтобы у него отозвали лицензию. Но когда он увидел, как в глазах старейшины Чана зажглась жадность, понял, что беспокоиться не о чем. Купить человеческую душу за деньги… Пусть один раз Сынбом потерпел неудачу, но дважды этому не бывать!

– На самом деле мне и самому госпожа Ко из лавки целебных трав не по душе. Я тебя понимаю. Пусть ты и отреагировал нервно, но разве не из-за сварливого характера госпожи Ко ситуация дошла до такого? Это же ясно как день. Она всегда любит отвешивать колкие замечания и задевать других за живое.

Сынбом энергично закивал. Сколько людей указывало на него пальцем, называя грубияном? Они могли так говорить лишь потому, что не испытали того, через что прошел он. Пройди они через нечто подобное, прекрасно бы поняли его чувства. Какое раздражение, дискомфорт и злость ощущаешь, когда тебя окатывают водой из-под тряпок! К тому же в ситуации, когда простых извинений явно было недостаточно, Суджон еще и вспылила. Сынбом никак не мог взять в толк, почему люди тыкали пальцами только в него. Но когда он встретил человека, который его понимал, почувствовал искреннюю благодарность, идущую из самой глубины души.

– Начинать новое дело в непосредственной близости от конкурентов, конечно, невежливо, но ты ведь совсем на ином уровне! Ты же работал в известной больнице в Сеуле. Не волнуйся. Я сделаю пару телефонных звонков, и недоразумение разрешится. Разве не должны все узнать о случившейся с тобой несправедливости? Людям нужно лечиться в настоящей клинике восточной медицины.

– Ох, спасибо. Меньшего от вас и не ожидал, старейшина.

– Да не за что. Тебе ж непросто было прийти сюда. Ох, что это у меня с памятью? Ничего не дал гостю. Пойми уж. В моем возрасте часто забываешь такие детали.

Старейшина Чан выпрямил согнутое тело:

– Нет, все в порядке. Мне уже пора идти.

– Невежливо отпускать тебя просто так. Подожди немного. Возьми-ка хотя бы то, что принесли мои малыши.

– Что?

Старик вразвалку пошел на кухню. Сынбом, поднявшись вслед за ним, решил, что садиться обратно бессмысленно, и начал бродить по гостиной. Он без особого интереса стал разглядывать настойки на комоде. Тодок[10], женьшень, ого, и даже змея? Раньше, когда Сынбом работал в клинике в Сеуле, один из пациентов в знак благодарности принес ему змеиную настойку, говоря, что она полезна для печени, очищает кровь и предотвращает старение, но поверить в это было невозможно. Поэтому Сынбом просто ее выбросил. Покачав головой, он опустил взгляд, и перед ним предстала урна, которую он уже видел раньше.

«А-а, урна с прахом его жены, которую старик носит с собой».

Рядом с белой урной, которая имела голубоватый отлив, стояла старая фотография. Похоже, это было групповое фото, которое кто-то сделал во время совместной поездки, но лицо женщины, стоящей в середине, выглядело знакомым. Сынбом вытаращил глаза и внимательно уставился на нее. Фото было старым и размытым, поэтому он не понимал, узнает лицо или нет.