Он вышел. В тот момент, когда он ступил в дорожную пыль, мимо него, свесившись с мустанга, прошмыгнул Техасец Пит. Бык в этот момент как раз потехи ради усаживал свою лошадь возле стойки бара, а позади него медленно вылезал из-под стола Хэм Смит. Когда он увидел, что Бык стоит к нему спиной, в глазах шерифа сверкнула хитрость. Все присутствующие смотрели на фокусы Быка, шерифа же никто не замечал. Тогда он вытащил револьвер и направил в спину экс-бригадиру «Заставы Y». Но тут у дверей сверкнула вспышка, грянул выстрел – и револьвер выпал из рук шерифа. Все глаза обратились к дверям. Там стоял Техасец Пит с дымящимся револьвером.
– Ты, чертов хорек! – воскликнул он, глядя на Хэма. – Пойдем, Бык, здесь не место для таких славных парней, как мы с тобой.
Бык поднял Звездочку и медленно выехал наружу, даже не взглянув на шерифа. Впрочем, он не смог бы найти лучшего способа, чтобы выразить свое презрение к этому человеку.
Между ними давно пробежала черная кошка. Смит был избран наиболее необузданной частью электората. Бык же во время кампании работал на кандидата оппозиции, которого поддерживали крупнейшие скотоводы во главе с Элиасом Хендерсом. Какова была бы политическая позиция Быка, не будь он в тот момент бригадиром на ранчо Хендерса, – этот вопрос для избирателей Хендерсвиля оставался открытым. Но факты остаются фактами: он был бригадиром и потому работал на кандидата реформистского лагеря. Он не только почти добился его избрания, но еще и столь рьяно полил грязью противоположную партию, что, казалось, теперь ее шансы равны нулю.
«На следующих выборах шерифом станет Бык», – поговаривали одно время надежные источники, более того, это считалось уже решенным делом.
Хэм Смит подобрал свое оружие и тщательно осмотрел. Пуля техасца попала в ствол как раз рядом с барабаном. Вид Хэма говорил, что он зол на всех присутствующих.
– Я хочу, чтобы вы помнили, кто здесь шериф! – крикнул он. – Когда я приказываю вам, это голос закона, и вы все обязаны меня слушаться!
– Заткнись, Хэм! – посоветовал ему кто-то.
Пит оседлал своего мустанга и теперь неторопливо ехал на нем стремя в стремя с Быком, который был сейчас трезв так словно никогда в жизни не брал в рот спиртного.
– Нам повезло, что с ним не было его шайки, – заметил Пит.
Бык пожал плечами, ничего не ответив. Техасец вернулся к своей прерванной песне:
Этот дылда костлявый со злыми глазами
Моего друга верного застрелил.
Но я был там со своею винтовкой,
Чтоб он больше уже никого не убил.
– А что ты вообще-то делал в городе, Пит? – спросил Бык.
– Просто поехал предупредить тебя, что старикан сегодня вечером отправился в город. Кажется, я опоздал, а, парень?
– Да, дружище. Но все равно спасибо. За мной не заржавеет.
– Эх, судьба-индейка!
– А откуда ты знал, что старикан сегодня вечером собирался в город?
– Странно, что ты не знал этого, Бык. Это было известно всем.
– Значит… значит, и Колби тоже?
– Полагаю, что да.
Некоторое время они ехали молча, потом Техасец опять нарушил тишину:
Миг назад было пятеро нас в кабаке,
Но внезапно осталось лишь трое:
Номер первый – бармен, шлюхин он сын,
Два и три – это я с сиротою.
Когда Бык с Питом добрались до ранчо, большая часть рабочих уже спала, лишь Хол Колби ворочался на своей койке. Он усмехнулся, глядя, как Бык зажигает лампу.
– Хорошо повеселился? – спросил он.
– Там был старикан, – коротко бросил Бык. – Так что я больше не бригадир.
