Банк. Том 2 - страница 38

– Только не плачь! Успокойся и давай иди домой, выспись, как следует, займусь я этой проблемой…

– Спасибо Вам, Николай Владимирович!

Сам Николай, подождав минут пять, чтобы девушка успела уйти и не увидела в его руках свою служебку, направился к пригласительно махнувшему ему рукой начальнику и с улыбкой положил ему на стол бумагу за подписью Ольги. Начальник, не отрывая уха от телефонной трубки, быстро прочитал ее, улыбнулся Николаю в ответ и подколол бумагу в красную папку для доклада председателю. Слова тут не требовались совершенно и Николай, еще раз улыбнувшись, удалился. На обратном пути он решил заглянуть к Ростецкому и застал приятеля явно не в лучшем расположении духа.

– Чего случилось-то?

– Опять тестовую систему отняли, @#$%^&*!!! А тут еще конкурирующая фирма карты нового стандарта MasterCard стратифицировала в платежной системе и выкатила на рынок. Обгонят нас…

Николай невольно вздохнул. Конечно, быть первым в мире, внедрившим чиповые карты нового стандарта – очень здорово. Тем более, что уже и пресс-релиз был о первой коммерческой поставке этих карт и все такое прочее. И тут, безусловно с указания руководства, очередная проблема для проекта…

– Мда, я б на твоем месте тоже бы лаялся!

– А я что делаю – невольно усмехнулся в ответ Ростецкий.

– Неужто не дадут систему обратно?

– Да тут уже и извинялись и все такое, но от этого не легче. Взяли, типа, на неделю, стало быть, через месяц отдадут. Те-то конкуренты взяли самую дорогую карту, кое-как запихали в нее программу нового стандарта MasterCard, чисто для того, чтобы нас догнать. И то, у них ничего не оптимизировано, в 32 килобайта еле-еле влезло все… А карта с чипом в 32К сейчас стоит просто конских денег по сравнению с обычной.

– Ну, по гамбургскому счету ты всегда будешь первым. Твоя-то карта не дорогущая, а как раз массовая.

– Да легче-то от этого точно не станет, если обгонят…

– Сказать про это, что-ли, на самом верху…

– Не пытайся. Мне это, безусловно, нужно, но толку никакого не будет, да еще ты и сам отгребешь. В вопросах бизнеса пред скорее старшего вице-президента послушает, чем тебя.

– И то верно… вздохнул Николай. Ладно, авось сдержат слово и за неделю управятся.

– Да тут все в который раз будет по тому же принципу, как на дороге с известным знаком ограничения скорости: «Если Вы встретили на дороге знак 40, снизьте скорость хотя бы до 60ти». Может, через пару недель и отдадут, но… даже сильно вряд ли…

Николай попрощался с Ростецким и пошел к себе, по дороге невесело размышляя о различных пакостях, устраиваемых друг другу людьми, которые вроде бы должны играть в одной команде. Ан нет, собственные интересы все равно тянут одеяло на себя. Вице-президенту проще убрать говорящую правду девчонку, чем признать свою неправоту, а в случае с Ростецким… Он-то, конечно, сильно в политику не лезет, но тут и чистая зависть вполне может быть. Выпятили, скорее всего, какой-то свой горе-проект, чтобы не дать другим отличиться, а в результате получится «ни себе, ни людям»… Тут Николай подумал о том, как бы на это повлиять, и его настроение отчасти улучшилось, но все равно оставалось достаточно мрачным даже тогда, когда он засыпал в постели дома…

Безусловно, настроение Николая Старостенко отнюдь не было хорошим, однако, по сравнению с настроением Игната Владимирова оно было просто цветущим. Хотя, справедливости ради, очень сложно иметь настроение хуже, чем у заметенного в СИЗО человека. А сидеть Игнату тут до суда, как услужливо подсказали старожилы, ох, как немало, так как «чем больше эпизодов, тем толще дело». Даже если признаваться во всем и сразу, дело будут шить страсть, как долго и тщательно, особо с таким ущербом. А еще надо было учитывать то, что Игнат напакостил ни кому нибудь, а крупнейшим банкам в государстве, у которых полным-полно различного рода не всегда официальных, но в любом случае очень действенных административных рычагов. Дальнейшая судьба Игната была столь незавидна, что лучше укрыть ее покровом милосердия, не вдаваясь ни в какие подробности. Понимающие этом в деле люди представят судьбу Игната и самостоятельно, без участия автора, а непонимающим, если они захотят «войти в курс дела», стоит сделать намек и напомнить не раз упомянутую в этой книге древнюю истину о том, что «От всякой мудрости – много печали и умножающий знания умножает скорбь»…