– А интересно, наверное, будет наблюдать за Ураганами в окна оранжереи?
Глава несколько остудил его иронию, кивнув троллям и гоблинам:
– Выпишу вам абенемент. На одно посещение ложи театра. Наверное ты прав, Ильюша, – повернулся он к эльфу, – зрелище будет незабываемым. Жаль, что меня с вами не будет!
Он притворно вхдохнул, готовясь наблюдать за первым актом «спектакля», который, вообще-то должен будет начаться только через полчаса.
– Как?! – первым, даже до троллей-гвардейцев, вскочил Зай, – а где ты будешь? Я с тобой, Старший!
Гром с Тарзаном выразили такое же желание совершенно без слов; буквально в мгновение стряхивая с себя сытую вальяжность, и превращаясь в смертельно опасных воинов. Опасных, естественно, для врагов клана. Только вот для того «врага», которому сейчас собирался противостоять их глава, ни ятаганы (которых у них пока не было), ни двадцать четвертый Уровень мастерства ничего не значил. Александр собирался противопоставить стихии собственное мастерство; в том числе знания и навыки Мастера Стихий.
– А что, – успел спросить он у Умника с Джесси – пока перед столом вырастали фигуры Зая и гвардейцев-троллей, – правильно я понимаю, что эти Ураганы не могут превысить по силе двадцать четвертый уровень? Или для них законы Ваалдама не писаны?
– «Теоретически закон нерушим, – заявила Джесси, очевидно уже смирившаяся с безумным замыслом Шефа, – однако в данном контексте это нкто не проверял. А если и осмелился проверить, никому об этом рассказать не успел».
– «По крайней мере, — добавил любящий во всем точность Умник, — в нашей базе данных таких данных нет. Может, они есть у присутствующих?».
– Не будем нагнетать, – решил Глава, – нам и так придется сейчас выдержать нелегкий бой – с Малышкой, Зеей и Банкой. Ну, и с Наденькой тоже. Если она, конечно, нарушила мой запрет, и сбежала из оранжереи. Интересно, успела она начистить картошки? Ужин в кругу семьи, кажется, отменяется…
Мастер стоял посреди открытого пространства за Куполом. Он успел сделать все необходимые приготовления, и теперь ждал первого удара стихии. Прежде всего он наложил простенькое плетение поверх защиты Купола. Настолько простое, что оно никак не могло повлиять на древнюю Руну. Единственной задачей этого плетения было зеркально отражать все другие – те, что Александр собирался применить против диких зверей. Таких в окрестностях трактира бродило немало. Они появлялись и исчезали в кавернах Равнин, и могли помешать ему сразиться с основным противником. И даже раньше – первый хищник, с виду вполне травоядный, но вблизи предъявивший Мастеру внушительные клыки в пасти, попытался напасть на него, как только человек вышел за пределы Купола.
Шеф хлестнул по нему зарядом маны, в которую свою лепту внес Мастер Смерти. Это заклинание не было убойным; оно лишь внушало смертельный ужас, и желание исчезнуть немедля; желательно за тридевять земель. Хищник действительно исчез – не сразу, а совершив немыслимо длинный прыжок с места в кустики, откуда, быть может, недавно и появился.
Александр не стал втягивать обратно в себя длинное плетение; напротив, он заставил его разредиться, расшириться. Вливая в него дополнительные порции маны, он неторопливо, квадратный метр за метром, строил поле, вызывающее ужас у всех живых существ в округе. Кроме его создателя, конечно, и тех Разумных, которых он оградил зеркальным плетением.
