– Он хочет доказать, что старики невменяемы, и он, как единственный родственник, возьмет над ними опеку.
– А по другому делу? – спросила заинтересованно Юля, подливая горячий чай своей подруге-нотариусу.
– Там ещё сложнее: совершеннолетние дети от двух разных браков делят недвижимость умершего родителя. Такая бойня идет, что твои склочницы-коллеги на телевидении отдыхают!
– И ты думаешь, что кто-то из этих наследников мог напасть на тебя? Зачем? – журналистка удивленно посмотрела на гостью.
– Думаю, что они не согласны с моими аргументами, – вздохнула Шарова, принимаясь за второй бутерброд, – хотя я действую в рамках закона. Просто, закон можно обойти, на что и намекают мне мои молодые клиенты.
– Уверена, этот инцидент нельзя пускать на самотек, – журналистка твердо посмотрела на подругу.
– Согласна, – кивнула та, – только гаишники спишут ДТП на несчастный случай и всё. Неужели, ты думаешь, что сотрудники уголовного розыска будут заниматься этим делом?
– Обязаны, если ты напишешь заявление.
– Главное, чтобы был результат! Вот если мне поможет гениальный сыщик, – Ольга, улыбнувшись, посмотрела на Симонову, – тогда есть надежда найти преступника.
От такого лестного комплемента у Юли появился на щеках румянец, но она ответила без особого оптимизма:
– Если бы сейчас в уголовном розыске работал Осипов, мы бы в два счёта вычислили твоего мотоциклиста, а теперь, – молодая женщина вздохнула, – Андрюша так занят в Москве, что даже на Новый год к нам не приехал. Я его, конечно, понимаю: новый коллектив, серьезная должность…
– Ну хоть звонит? – с сочувствием проговорила собеседница.
– Звонит, – пожала плечами Симонова, – и к себе зовет…
– А ты, моя милая, все никак не разберешься кого любишь, да? Андрея или Виктора?
– Понимаешь, Андрей надежный, добрый, настоящий! С ним спокойно. Он – самый лучший друг!
– Понятно, что друг, – усмехнулась Шарова, поглаживая рукой больное плечо, – и ты его уважаешь, а любишь своего весельчака-оператора!
– Нет, не знаю.
– Как это «не знаю»?
– Я ему не верю, вот в чем дело, – задумчиво проговорила Юля, – ревную, скучаю, внутренне вздрагиваю при его появлении или звуке его голоса, но ложь простить не могу…
– Постой-постой, – засмеялась Ольга, – так вы так и не помирились после того случая, когда ты была свидетелем его прогулки с женой? Кажется, это было ещё в ноябре?
– Если бы ты видела, как они шли, нежно прижавшись, – качнула Симонова головой, – у меня эта картина так и стоит перед глазами!
– Ну ты даешь! А как же вы с ним на работе общаетесь?
– Все просто. Если попадаем на одну съемку, то обходимся минимальным набором слов: «да» – «нет»! Но нас редко ставят вместе.
– Ой, Юлька, не обманывай ни меня, ни себя! Это настоящая любовь! Ты лучше смени гнев на милость и помирись с ним. Послушай свою подругу, я тебе плохого не посоветую!
– Ладно, помирюсь, – улыбнулась журналистка, – тем более, теперь мне нужен напарник, чтобы разобраться в этом странном покушении.
– Значит, ты попытаешься найти мотоциклиста? – с надеждой в голосе проговорила Ольга.
– Я попробую, – Юля обняла бывшую одноклассницу, – только расскажи про всех ненасытных наследников, а я сделаю себе пометки.
– Итак, – начала нотариус, – Скобянников Родион – наглый, самовлюбленный, высокомерный молодой человек. Уверенный, что во всем разбирается (хватается за любое слово, а потом его муссирует). Его бабушка согласна отдать все внуку, приговаривая, что ничего им не надо, но дед подполковник в отставке, крутого нрава. Он считает, что все должно быть сделано по закону.
