Когда мы выехали за город, я всё-таки решила поговорить. Нет, я не слишком уж разозлилась за вмешательство. Скорее, наоборот – это было приятно. Да и чувствовала я себя в полной безопасности, но всё-таки… всё-таки, это было неправильно. К тому же, мне было стыдно, что я чуть не пустила слезу перед чужим человеком. Даже не знаю, что на меня нашло. Наверное, сказались воспоминания о смерти папы… Точно, именно так. Иначе я ни за что бы не расплакалась.
- Зачем вы напугали господина Лабаля? – спросила я с укоризной. – Если вам не понравилось, как он смеётся, можно было просто сказать об этом.
- Пусть будет благодарен, что я ему сразу не дал по шее, - заявил рыцарь, даже не повернув голову в мою сторону.
- Что у вас за варварские методы! – не хотела, а вспылила я. – Вы не понимаете, что здесь – не столица?
- Не вижу разницы, - бросил он.
- Мы все здесь друг друга знаем, - попыталась я объяснить. – Эти люди знают меня и моего отца много лет. Я росла у них на глазах, поэтому они и относятся ко мне… как к своей, - закончила я немного неуверенно, и Мюфла тут же уловил это.
- К своей? Скажите лучше, что они вас ни во что не ставят. А живут-то они на вашей земле, между прочим. Я бы взвинтил им аренду. Раз в десять. Чтобы знали, кто тут хозяин.
- Всё не совсем так, - сказала я после небольшой заминки. – Земля не совсем моя. Сегюр – да, Фиалковая низина – да. А город… я сдала эти земли в аренду на тридцать девять лет и передала право пользования городскому совету. Так что теперь арендную плату устанавливают сами горожане, а я уже получила фиксированную сумму…
- Это вы сглупили, - заявил рыцарь. – Ваш отец никогда такого бы не сделал.
- Папа был на войне! – возмутилась я. – А мне нужны были деньги. Вам, может, не известно, что вилланы могут вырастить пшеницу, рожь, яблоки – если будет урожайный год, но не могут купить сахар, мёд, лекарства, уголь и дрова. Даже кузнец закупает руду через северных поставщиков. И на всё это нужны деньги. Мы пытаемся поставить на поток продажу шерсти, но на это нужно время, а деньги необходимы сейчас и сразу.
- Вы ещё и своих вилланов содержите, - сказал он и скривился. – А ведь это они должны содержать вас.
- Это моё дело, и мои люди, - обиделась я. – Речь идёт о том, что вы ведёте себя так, что перессорите меня со всеми.
- Невелика потеря, - отозвался он. – Они и так вам не друзья. Расскажите-ка, что вы не поделили с детишками того труса, который к вам приставал. И помните, - тут он соизволил обернуться ко мне и поднял указательный палец, будто грозил младенцу, - лжи не потерплю. Только правду и ничего, кроме правды.
- Да вы уже надоели со своими обвинениями, - не сдержалась я. – Какой обман?! Вы хотели, чтобы я указала короткую дорогу какому-то головорезу с тесаком? А если бы вы оказались разбойником?! Мои люди пострадали бы…
В одну секунду мужчина схватил меня за шею пониже затылка и притянул к себе. Я только пискнула, уткнувшись лицом ему в грудь и чувствуя, что вылечу из седла, если он меня отпустит. Шёлковая рубашка прильнула к моей щеке, и я ощутила незнакомый запах – очень приятный, свежий и горьковатый, как морозное утро. Амбра – вот что это было. Когда-то папа тоже пользовался такими благовониями. У меня до сих пор хранился гранёный пузырёк с клеймом королевского парфюмера.
- Какая вы предусмотрительная, леди, - произнёс тем временем рыцарь мне на ухо, хотя шептаться на пустой дороге не было необходимости. – Только где была ваша предусмотрительность, когда вы доверились незнакомому человеку? Мне, то есть?
