- Что там произошло с Рубертунами? – спросил он. – Леди Маргарет сказала, его сыновья напали на неё?
- Так и было, - процедил сквозь зубы господин Даниэль. – Эти… негодяи, - он явно хотел сказать что-то покруче, но жена строго посмотрела на него, - не довольны, что леди Сегюр выбрала моего сына, вот и хотят помешать помолвке.
- Каким образом – помешать? – уточнил Морис. – Они хотели ей убить?
- Пройдёмте-ка в дом, - пригласил его старший Дофо, вспомнив, видимо, о правилах приличия. – А вы все, - он посмотрел на своё огромное семейство – что здесь забыли? Лейтис, принеси нам вина.
Вскоре Морис сидел за добротным столом в большом зале с камином, и слушал, как Дофо чуть слюной не брызжет, рассказывая о наглости Рубертунов. Перед гостем поставили бокал с вином, и Морис из вежливости пригубил его, но много пить не стал – такие разговоры лучше вести на трезвую голову. На краю лавки примостился Эдвард – разложил на коленях бумажки и, вроде бы, что-то там читал, но постоянно косился на отца и гостя, хотя в разговор не встревал.
- И прирезанные овцы – их рук дело, - Даниэль Дофо зажевал вино сухой корочкой. – И овин они разорили, и сломали ограду на загоне две недели назад. Ну а когда эти два оболтуса – Клод и Ленард поймали леди по дороге в город… Хорошо, что девчонка боевая, не дала себя в обиду. А так вы понимаете, что хотел устроить Клод, - он выразительно посмотрел на Мориса. – Если бы он обесчестил её, помолвку пришлось бы разорвать.
Морис невольно сжал кулаки, но господин Даниэль этого не заметил.
- На суде, конечно, сопляки всё отрицали, - продолжал разглагольствовать он, - сказали, что просто ехали рядом, а леди на них напала… Их двое, оба избиты, леди – одна и целёхонька. Естественно, судье пришлось приговорить её к штрафу. Сорок золотых назначил – по максимуму. Но оно и понятно, за двоих человек…
- Почему тогда вы не вступились за леди Маргарет? – Морис нарочно назвал её по имени, потому что его коробило всякий раз, когда Дофо говорил «девчонка». – Если все знали, что она только оборонялась?
- С чего бы нам вмешиваться? – фыркнул Дофо, и Морис снова сжал кулаки. – Она ещё не принадлежит к нашему семейству, поэтому мы не можем лезть в её дела.
- И когда у неё режут овец прямо на её лугу, вы тоже не вмешиваетесь? – спросил Морис.
Даниэль что-то понял, потому что посмотрел на гостя опасливо и наморщил лоб.
- Не знаю, откуда вы приехали, сэр, - Эдвард оторвался от своих записей и воинственно вскинул голову, хотя голос так и дрожал, - но в наших краях люди живут по закону. Когда Гутун войдёт в нашу семью, тогда мы сможем на законных правах представлять её интересы. А пока наше вмешательство недопустимо.
- Но вы-то – опекун, - подхватил его отец. – Вы можете предъявить этим гадам Рубертунам. И за овец, и за разрушенные загоны…
Теперь они оба – и отец, и сын, смотрели на Мориса с такой жадной надеждой, что и настоящий баран бы понял, что к чему. Этой семейке не нужна была леди Фея. Нужны были только её земли, где можно пасти овец. Только ещё Дофо были трусливые, как собственные овцы. И надеялись, что теперь опекун во всём разберётся, уладит все проблемы с соседями, а им останется только торжественно проводить Маргарет в церковь.
- Наверное, я так и сделаю, - сказал Морис, поднимаясь из-за стола. – Благодарю, что рассказали, что тут происходит.
- Поедете к Рубертунам? – с придыханием спросил господин Даниэль.
