-Ну, с моей стороны было бы величайшим свинством морально не поддержать дочь своего близкого друга. Я слишком многим обязан Графу. Да и вас помню еще с тех времен, когда вы делали свои первые шажки.
- Полноте, барон, десятки людей в этом зале обязаны моему отцу своим состоянием, положением, а некоторые и самой жизнью. И, тем не менее, они все там, а вы здесь.
- Наверное, им есть что терять, Лаура, позвольте мне вас так называть по старой памяти. Не стоит их за это судить.
- А разве вам нечего терять, барон? Недовольство Герцога может принять самые причудливые формы. Вплоть до лишения лена.
- Да кому нужна эта зачуханная деревенька из двух десятков дворов и полуразрушенный замок с тремя слугами калеками и вечными пронзительными сквозняками. Дохода от моего лена не хватает даже на подушный налог Императору. К счастью я неплохой лекарь, а по утверждению некоторых пациентов, и гениальный хирург. Насчет гениальности это, конечно, преувеличение благодарных клиентов, которых мне удалось вытащить из лап смерти. Тем не менее, врачебная практика позволяет мне вести безбедное существование. Положив руку на сердце, в герцогстве, кроме меня не так много хороших врачей, вернее, их нет совсем. Наверное, поэтому позволяю иногда вести себя не совсем подобающим образом. В конце-концов, всегда могу бросить все и уехать в столицу Фракии . Меня много лет подряд приглашают в тамошнюю академию деканом лекарского факультета.
А ведь я вспомнил собеседника Лауры. Видел его пару раз мельком во время Третьего Палестинского похода. Он уже тогда, несмотря на юный возраст, приобрел широкую известность как талантливый врач. За глаза его называли Лекарь. Более того, его пару раз приглашали в качестве врача на дуэли с моим участием. Правда, мне так и не удалось с ним хотя бы мельком поговорить. Обычно после дуэлей он занимался тем, что пытался спасти жизнь моему противнику. В то время я, как правило, старался не доводить поединки до смертельного исхода, и у Лекаря всегда оставалась возможность продемонстрировать свое умение. Можно даже сказать, что я способствовал росту популярности барона Холкинса среди участников похода.
- Впрочем, хватит обо мне, - сменил тему разговора Барон Холкинс. - Давайте поговорим о вас. Но прежде позвольте представить вам моего племянника Ричарда. Юноша недавно приехал из Берлина. После смерти родителей. Теперь я его единственный родственник, опекун и наставник. Надеюсь, со временем сделать из него неплохого врача, задатки есть. Впрочем, время покажет.
Бессловесный молодой человек, пожирающий глазами мою невесту в продолжении всей беседы, покрылся густым румянцем в ответ на легкий кивок Лауры в его сторону. Классический случай, вынес я свой диагноз - мгновенная влюбленность в условиях юношеской гормональной гиперактивности и внешнего экстремального стресса. Но не смертельный, ежели, конечно, не полезет выяснять отношения с братьями Ошуэ до того, как я с ними разберусь.
А тем временем беседа между между Лаурой и бароном плавно перетекла к обсуждению моей персоны.
- И позвольте мне поздравить вас с обручением, графиня, хотя понимаю что за этим скорее всего стоит какой то хитроумный план вашего отца, связанный с нынешней неприятной ситуацией. В герцогстве отказ графа Сугана младшему Ошуе в вашем с ним бракосочетании на этой неделе - самая популярная тема.
- Если бы это был хоть какой-нибудь план. К сожалению, отец от отчаяния потерял присущее ему хладнокровие и расчетливость, - пожаловалась моя невеста. - Он выкопал где-то проходимца, вместе с которым вроде бы двадцать лет тому назад участвовал в Третьем Палестинском походе. Не знаю, что ему напел этот лжец, а язык у него неплохо подвешен, даже я заслушалась баснями о встрече с великим Падишахом... Отец почему-то уверен, что барон Сван сможет защитить меня.
