Марианна смотрела на аристократа сквозь багровый туман ярости. Еще сильнее она ненавидела его за то, что он был прав: предложение действительно щедрое, невероятно щедрое. И это заставляло ее чувствовать себя загнанным в ловушку зверьком.
– Зачем делать вид, что у меня есть выбор? Для чего этот… этот фарс, как будто вы просите меня об одолжении? Почему бы с самого начала не объявить, что я полностью в вашей власти?
– Вряд ли это имеет какое-то значение, верно?
От этих слов – не издевательских, а равнодушных – ей еще сильнее захотелось его ударить. И бить, бить без конца.
– Вы правы, это не имеет значения. – Она потрясла расписками, которые все еще держала в руках. – Но я не готова поверить вам на слово. Сначала я поговорю с дядей.
Он по-прежнему оставался неподвижным, как хищник, наблюдающий за бесплодной борьбой своей раненой, умирающей жертвы.
– Вы должны покинуть Англию первого марта, так?
– Да.
– Это значит, что до вашего отправления осталось пять недель. Даю вам времени до вечера следующего боя, чтобы вы поговорили с дядей и услышали подтверждение сказанного мной.
Марианна покусала нижнюю губу; она чувствовала себя так, словно ее сильно ударили по голове.
– Вы меня услышали, мисс Симпсон?
Она не ответила, и Стонтон шагнул ближе к ней. Вместо того чтобы отшатнуться, Марианна сделала шаг ему навстречу, и их тела соприкоснулись. Будь она проклята, если позволит себе испугаться!
– А что, если я расскажу дяде про вас, и он сбежит на континент, оставив вас тут с этими бесполезными бумажками?
– Это будет неразумно.
– Похоже на угрозу.
– И мне, и вам известно, что ваш дядя долгие годы занимался противозаконной деятельностью.
Горло Марианны сжалось и она никак не могла вдохнуть. Что ему известно?
Он указал на ее запылавшие щеки, словно она уже сделала некое признание, и жесткая усмешка резко изменила его благородные черты.
– Понятия не имею, о чем вы толкуете, ваша светлость.
– В таком случае, может, мне стоит отправить сообщение в таможенное управление? Рискну предположить, что они будут в восторге от содержимого погребов вашего дядюшки, мисс Симпсон. Агенты могут прибыть сюда в течение часа.
Марианна храбро посмотрела в эти суровые глаза; нет уж, она не спасует.
– Если покупка контрабандного бренди стала уголовно наказуемым преступлением, тюрьмы наверняка забиты до отказа, ваша светлость, и преимущественно людьми вашего класса.
– Я говорю не о покупке контрабандных товаров, и мы оба это знаем.
От этих слов и обвиняющего взгляда ее желудок болезненно сжался.
– Вы…
– Да, да, я знаю. Я подлый, гнусный и так далее. Нет нужды повторяться. Лучше подумайте вот о чем: если обещания спасти вашего дядю от долговой тюрьмы недостаточно, может быть, более веской причиной станет согласие уберечь его от высылки по этапу или повешения?
Марианна молча смотрела на него. Что ему известно? И что более важно – чем именно занимался его дядя с Домиником? О, она знала, что в Диле оба они по уши погрязли в контрабанде, но даже думать боялась, как далеко они зашли. Однако теперь…
Следующие слова герцога безжалостно вырвали ее из этих горестных раздумий.
– После следующего вашего боя моя карета заберет вас и привезет туда, где мы сможем обговорить ваши планы на последующие несколько месяцев. – Он помолчал, и лицо его опять посуровело. – Если вы меня не дождетесь, я позабочусь о том, чтобы соответствующие службы арестовали вашего дядю. Вы меня поняли?
