— Сурово будет в полночь, когда он размажет меня по залу, он гораздо более хороший боец, чем я, он чемпион страны. Я, скорее всего, завтра не приду, не удивляйся, если что.
Она медленно перестала улыбаться, потом опять неуверенно улыбнулась, как будто просила Барта сказать, что он пошутил. Он улыбнулся с виноватым видом, как будто всё понял, но помочь ничем не может, пожал плечами и опустил голову. Она вздохнула и подняла ладони сдающимся жестом, встала и сказала:
— Ладно, я сделаю тебе чай.
Он тихо рассмеялся и сказал:
— Дай мне керамический чайник на теплоизоляционной подставке, я сделаю тебе артефакт, сможешь греть без газа и без накопителя, я сам буду подзаряжать периодически.
— Ты умеешь?
— Я мастер-артефактор второй ступени, скоро буду третьей.
— Серьёзно? Ого. Когда ты успел?
— Это моя основная работа, — печально вздохнул он, глядя, как она копается в ящиках. Вид со спины был абсолютно, совершенно, незаконно нереальный — на истрёпанном кружеве лежали мягкие волны волос, которые доходили до таких мест, на которые смотреть было абсолютно точно неприлично, и он пытался отвести глаза, но они жили своей жизнью. Теоретически, можно было закрыть лицо руками, но он до сих пор держал в руках тарелки с едой, которые достал и не знал, куда теперь девать — ужинать в двенадцать ночи его мало того, что не пригласили, так это ещё и глупо, когда через полчаса дуэль, он не понимал, почему не подумал об этом раньше. В этой крохотной тёмной кухне всё находилось так близко, что ему казалось, мягкие кружева иногда прикасаются практически к его лицу, настолько они близко.
«Возьми. Себя. В руки. Бестолковое ты животное, себя, срочно.»
Свеча затрещала и притухла, потом разгорелась опять, Эльви села за стол напротив и поставила перед собой старинный керамический чайник на деревянной доске, посмотрела на Барта заинтригованно, улыбнулась, окидывая взглядом тарелки у него в руках. Он решил, что принести еду — его дело, а куда её потом девать — не его, и протянул тарелки Эльви. Она взяла и куда-то унесла, он в это время пытался собрать свои мозги в кучку и попытаться не опозориться, с опозданием понимая, что заявлять о своей третьей ступени было очень, очень смело.
«Ступень — это, конечно, хорошо. Я мастер-артефактор, да, у меня бумажка есть. Но ведь я ещё и на диво криворукая бестолочь...»
Он пытался придумать, как сделать так, чтобы о втором Эльви никогда в жизни не узнала, и выход нашёл только один — собраться, наконец, и сделать всё правильно.
«Собрался. Собрался, собрался... разобрался. Так, оставить! Вера, пожелай мне удачи, это правда важно...»
Благословение Веры ощущалось кожей, он не мог это обосновать научно, но нутром чуял, это успокоило. Он собрался с силами, построил каркас заклинания, проверил, наполнил силой и запустил. Пощупал рукой — вода грелась. Он чуть не сполз под стол от облегчения, но внешне попытался этого не показать, а изобразил вообще ни разу не удивлённого опытного специалиста, который делает такое каждый день:
— Сюда крышку поворачиваешь — греется, обратно возвращаешь — перестаёт.
— Круто.
— Пользуйся с удовольствием, — он придвинул чайник ей, проследил взглядом, как она вскочила и пошла к шкафам за посудой, потом ощутил сигнал от амулета и помрачнел: — Блин, не получится с чаем. Меня вызывают, надо идти.
