— Я тебя слушаю.
— Ты ничего не забыл?
— Я помню про вещи, я их заберу, у меня не было возможности. Они тебе мешают? Могу сегодня забрать.
— Конечно, можешь, вот они, — она мрачно протянула ему самодельную матерчатую сумку, в которой он увидел свой китель и методичку, почувствовав по этому поводу что-то такое, что не хотелось разбирать на эмоции, из-за предчувствия неприятных выводов. Он взял сумку, молча кивнул вместо слов благодарности, посмотрел на неё с опаской:
— Я у тебя ещё что-то забыл?
— Да так, ничего. Кроме универсального боевого щита, который обычно используют спецотряды.
Барт поражённо хлопнул себя по лбу, поднял ладонь, проверяя её ауру — так и есть, он поставил на неё щит, когда наполнял водой бидоны, он боялся, что что-то пойдёт не так, и перестраховался. А потом забыл снять. У него колени ослабели от облегчения — это было в сто раз несерьёзнее, чем то, что он успел себе надумать. Но, открыв глаза, он увидел лицо Эльви и веселье куда-то потерялось — она выглядела слишком напряжённо, как будто этот щит был большой проблемой. Барт решил уточнить:
— Это проблема?
— Да. Сними немедленно, и никогда больше так не делай.
— Почему? — он нахмурился, никак не находя связи между всего лишь щитом и этим бесконечно несчастным выражением на лице Эльви, а потом до него с опозданием, как до самого последнего тормоза, дошло: — Так, подожди... А как ты о нём узнала?
— Мать попыталась меня ударить, и отбила ладонь, теперь ходит с повязкой и не может работать, а виновата я.
— В смысле — ударить? — у него это в голове не укладывалось, он понимал смысл слова «ударить», но не мог совместить в своей голове лицо Эльви и удар такой силы, чтобы получить травму, наткнувшись на щит.
Она усмехнулась с таким устало-ироничным видом, как будто для неё в этой картине всё было в порядке вещей, тихо сказала:
— В обычном смысле. Сними щит.
Эта идея встретила внутри него такой мощный протест, что дыхание перехватило, он сдержал порыв ответить сразу, сделал короткий вдох-выдох, и только тогда ответил:
— Зачем его снимать? Это хороший щит, он пулю держит. Носи, пока не разрядится, а потом я заряжу его опять, в твоём районе он не лишний.
Она закатила глаза с таким уставшим от всего видом, как будто ей проще решить проблему самостоятельно, чем объяснить ему суть этой проблемы, и сказала:
— Лишний, Барт. Сними.
— Не буду, — он редко в своей жизни упирался во что-то намертво, но сейчас чуял, что это тот самый случай, когда надо, потому что иначе никак нельзя. Эльви понизила голос и с уверенностью абсолютной, много раз проверенной на прочность безысходности сказала:
— Тогда я пойду на рынок, найду мастера, заплачу деньги и всё равно сниму.
— Что плохого в том, что тебя не смогут ударить?
— Зато смогут выгнать из дома.
— Я организую тебе общагу, — он сказал это серьёзно, но когда Эльви посмотрела на него с лёгким удивлением и сомнением в его адекватности, улыбнулся как милый котик, снимая напряжение. Она тихо рассмеялась, потом мрачно закатила глаза, как будто это не она смеялась секунду назад:
— Это не смешно, Барт. Снимай давай. И никогда больше так не делай, это не игрушки.
— Ладно, — он примирительно поднял ладони, снял щит и развёл руками: — Готово. Всё?
