— Нет, это не ерунда. Это не нормально, Барт, целовать всех подряд потому, что у тебя перемкнуло. Веди себя прилично, правила придумали не дураки, если для тебя слишком сложно их понять, то не утруждайся, просто соблюдай и всё, целее будешь.
Он округлил глаза ещё сильнее — он правда не думал, что это что-то настолько серьёзное, сказал окончательно сдавшимся и неконфликтным голосом:
— Извини, я не буду больше. Я постараюсь, по крайней мере.
Эльви кивнула, принимая его обещание, хоть по ней и было видно, что таких обещаний она уже слышала достаточно, и видела достаточно их последствий для того, чтобы понимать, что эти слова — пустой звук.
Барт надел китель, тихонько сел на свою табуретку, ещё тише предложил:
— Чай?
— Он остыл уже.
— Я термощит поставил.
— Да? — она посмотрела на Барта удивлённо, осторожно пощупала колбу и чуть улыбнулась, как будто сама над собой, сказала шёпотом: — Блин, точно. А я по нему время засекаю, думала, как остынет — спать пойду. Сижу щупаю, а он не остывает, — она тихо рассмеялась, Барт тоже улыбнулся с облегчением, придвинул свою чашку и предложил:
— Наливать?
— Я налью, — она встала и убрала со стола тетрадь, налила сначала Барту, потом себе, придвинула торт и разрешила приступать, он радостно воткнул ложку в свой кусок, только сейчас понимая, что дико голоден. Торт был вкусный, хотя до Вериного и не дотягивал, но с голодухи ощущался как дар небесный, а горячий чай вообще вознёс его на вершину блаженства, где Барт себе ментально парил, поддерживая связь с телом не более, чем было необходимо для ощущения еды в желудке и чая во рту. Время растянулось как в трансе, из головы испарилась вся та ерунда, которая там накапливалась весь день, на миг мелькнула малиновым зверем стена огня, он резко открыл глаза и она пропала — напротив сидела Эльви, сонная, слегка лохматая, торт ела.
«Хорошо-то как, великие боги...»
Эльви поймала его взгляд, он свой резко отвёл — показалось, что это слишком смело, особенно после всего. Осторожно спросил:
— Ты дочитала?
— Да.
— И?
Она помолчала, потом сказала как-то так, что Барт заподозрил, что это неправда:
— Я не буду их тебе пересказывать, сам прочитаешь. Поздно уже.
Он кивнул, соглашаясь на что угодно, лишь бы без конфликтов, сунул в рот полную ложку торта, пока не отобрали, запил чаем. Эльви помолчала и спросила как-то слишком ровно:
— Что горело?
— Хрен знает, что-то в центре. Старое здание, трёхэтажное.
— Газ взорвался?
Он отвёл глаза и кивнул так, чтобы можно было в случае чего сказать, что он не кивал, а просто бровь почесать наклонился, набил полный рот торта, чтобы не иметь возможности разговаривать как можно дольше. Эльви подождала продолжения, не дождалась, подтолкнула:
— И..?
— Что?
— Ты пришёл не в той одежде, в которой уходил.
— Я вымазался.
— Ты пахнешь дымом.
— Да? — он понюхал рукав, поморщился: — Блин... Вроде, мылся. Надо ещё раз.
— Кем ты работаешь?
Он не хотел отвечать на этот вопрос, но ответил — было интуитивное ощущение, что если он соврёт, она его расколет, и доверять перестанет навсегда. А для него было важно, чтобы она ему доверяла, почему-то дико важно.
— Личным магом министра внешней политики. Чаще всего, моя работа — это телепортация и магическая подпитка, у меня большой резерв.
