Мне очень хотелось расспросить – да где ж я, мать вашу. Но я никак не могла придумать, как лучше спросить. Вроде бы Акулина казалась доброй душой, у которой можно выспросить подробности. А вдруг нет? Или лучше спросить врача?
Я умылась, расчесала волосы – те концы, которые торчали из-под повязки на голове, потом Акулина принесла горячей каши в металлической миске и чаю в стакане с подстаканником. Существовала опасность, что меня станет тошнить, и ела я поначалу осторожно, но – вроде бы, есть получалось. Да вообще я поняла, что очень голодна, и правда – когда я ела-то в последний раз? Давно. В общем, я как раз успела доесть и поблагодарить, когда зашёл доктор Зимин.
- Доброе утро, Ольга Дмитриевна. Как вы себя чувствуете?
- Доброе утро, Василий Васильевич. Спасибо, лучше.
- Вот и славно. Акулина, ступай, тебя ждут в пятой палате. Ольга Дмитриевна, будьте добры лечь и закрыть глаза.
Повторилась вчерашняя процедура – его ладони скользили надо мной, и от них шло тепло, и было немного щекотно.
- Слабость есть? Голова кружится? – спрашивал он.
Я честно говорила – да, всё это есть, но уже не так сильно, как вчера. И он ещё снял повязку с головы и позвал ещё одну медсестру, которую я видела вчера. Её звали Марфой, и она принесла всякий перевязочный материал. Рана, судя по ощущениям, была с правой стороны, её обработали – спиртом, судя по запаху, и потом – то же самое слегка щекотное тепло. Чем-то намазали и перевязали снова.
- Спасибо, Марфа, ступай. Ольга Дмитриевна, вспомнили ли вы, где найти вашу тётушку?
Я вздохнула. Что говорить-то?
- Понимаете, Василий Васильевич, я вообще не могу понять, что со мной случилось. Я помню, как была совсем в другом месте, куда отправилась по делам, а потом вышла оттуда, и случилось землетрясение. Я упала… и очнулась сначала в этом вашем Егорьевском переулке, а потом – здесь. Я совсем не понимаю, что это за место. Не узнаю ничего. И не понимаю, что мне дальше делать.
- После травмы головы такое случается. Что ж, значит, мы продолжаем вас лечить. Возможно, вы вспомните.
- Скажите хоть, где я нахожусь? Может быть, это мне поможет? Какой сейчас год?
Да-да, «какое, милые, у нас тысячелетье на дворе».
- Вы находитесь в больнице при станции Иннокентьевской Сибирской железной дороги, в губернском городе Сибирске. Год у нас от Рождества Спасителя тысяча девятьсот одиннадцатый, правит ныне милостью господней государь император Николай Александрович, а на дворе у нас сегодня двадцатое октября.
- Благодарю вас, - пробормотала я.
Видимо, мой вид полностью отражал моё безграничное изумление относительно имён и названий.
- Не печальтесь, Ольга Дмитриевна. Мы непременно что-нибудь придумаем, - врач пожал мне руку и вышел.
Правда, вскоре вернулся и принёс несколько газет.
- Посмотрите, вдруг что-то поможет вам вспомнить.
8. 8. Я читаю газеты
Я схватилась за газеты, как за палочку-выручалочку. Может быть, там я найду что-нибудь, что поможет мне понять, что делать дальше?
Я читала несколько книг о попаданках в другое время или в другой мир. И этим попаданкам, скажу я вам, везло. Им не нужно было думать, где найти ботинки и куда податься, когда выпишут из больницы. Им на головы вечно валились то принцы, то маги, то ещё какие дикие звери, и чуть ли не с первой страницы хватали и тащили замуж. А они пищали и сопротивлялись. Эх.
Мне же не дали никакого принца, да и есть ли у них тут принцы? Есть государь император, но он ведь не здесь, а где-то далеко, так? Если город не столичный, а губернский?
