– А по подписи можно что-нибудь сказать?
– Конечно. Человек писал весьма уверенный в себе, наверняка многого добившийся в жизни. Видите, какая размашистая огромная подпись? Вместе с тем это чрезвычайно чуткая натура, видите, как красиво оформлена подпись, хоть и написана небрежно? Это поэтесса! Точно вам говорю, поэтесса!
– А фамилию ее по подписи никак нельзя установить?
– Можно, но тут требуется помощь паспортного стола. В этом я никак вам помочь не могу. Тут способен помочь только ваш друг, который привел вас сюда.
– А хотя бы предположить, какая у нее фамилия, можно?
– Зачем нужно?
– Я спрашиваю, можно?
– Ах вот вы о чем! Да можно, конечно, отчего же нельзя? Корень фамилии – слово, похожее на «запах».
Соня догадалась, почему ей все время мерещилось, что пахнет именно от подписи.
– Значит, вы советуете просто обратиться за помощью к Рыбаку.
– А?
Соня повторила фразу.
– Извините, я опять не расслышал. Мне показалось, вы сказали, к рыбаку.
– Именно так я и сказала!
– Искали?
– Именно так я и сказала! – Соня перешла на такой тон, в котором ей приходилось орать во все горло. – Рыбак – такова фамилия моего приятеля, который привел меня сюда!
– Ах вон где собака зарыта! Да, советую.
Соня почесала затылок.
– И как я сразу не догадалась…
– Но проще будет сходить в клуб поэтов, – сказал Степан Прохорович.
– Вы думаете?
– Да. Поэтов ведь на самом деле не так много в городе. Я думаю, они сразу узнают подпись.
– Вы думаете, писал профессиональный поэт?
– Конечно. Много у нас, конечно, любителей, но они обычно пишут о погоде, о несчастной любви, но никогда – вот такое нагромождение символов.
– Звучит логично, – согласилась Соня. – Пожалуй, так я и сделаю.
– Оседлаете?
– Мне пора идти.
– Не вижу связи…
– До свидания! – Соня поднялась с места.
– Молодая девушка спешит на свидание! – поджав губы, произнес Степан Прохорович. – Эх, молодость, молодость! Ну тогда до свидания!
* * *
– Мама, ты знаешь адрес какого-нибудь поэтического клуба? – задала Соня вопрос Маргарите Ярополковне.
– Я знаю один, неподалеку от Театра оперы и балета. Могу позвонить своей бывшей коллеге, разузнать адрес.
– Ты уж постарайся, мама, пожалуйста.
«Театр оперы и балета! – восхищенно размышляла Соня. – Как давно я не работала в театре! А ведь я на самом деле талантливая актриса, а не какая-то там заштатная актрисулька! И быть частным детективом – не мое призвание!
Я актриса! И почему судьба так со мной обошлась? Совершенно непонятно!»
Соня еще не знала, что ей скажут по этому поводу неподалеку от Театра оперы и балета, в милом парке «Дубки». А если бы знала, пришла бы в состояние шока.
Потом она вспомнила, что ей предстоит общаться с поэтами, и подумала, что, если бы у нее был талант к поэзии, она наверняка бы выразила всю свою тоску по театру в стихах.
Соня наглядно представила себе этот стих. Он наверняка мог бы стать шедевром! Наверняка бы мог! Но… Увы. Таланта быть поэтессой ей как раз и недоставало.
Полчаса спустя Софье Невзоровой был известен адрес поэтического клуба.
* * *
«Собрание» поэтов располагалось в небольшом приземистом здании, окруженном березами, действительно неподалеку от Театра оперы и балета.
– Мне надо бы проконсультироваться с каким-нибудь знатоком поэзии, – сообщила Соня гардеробщице.
– Пройдите на второй этаж, найдете Марину Короевскую, она как раз этим занимается.
– Спасибо.
Только поднявшись на второй этаж, Соня сообразила, что представления не имеет, где именно искать Короевскую. А потому она решила попросту заглянуть в первый попавшийся кабинет и спросить. В конце концов, не съедят же ее там!
