Башня Богов II - страница 19

– Принято, – прошелестел Ткач Судьбы. – Фиксирую источник.

Десятки его рук взлетели вверх, чертя причудливые тающие знаки; Миру воплотило обратно в реальность и полностью обездвижило, а паутина вокруг неё вспыхнула яркими переливами энергий. На лице моей жены застыл ужас и непонимание, но она ничего не могла сделать, лишь зависла, раскинув руки, как человек-птица в прыжке. Такая красивая и беззащитная.

– Всё будет хорошо, – успел крикнуть я. – Я тебе клянусь!

– Выпускаю аномалию на свободу, – прошелестел Ткач, поднимая меня и вешая напротив Миры, лицом к лицу.

Его руки дёрнулись, и с меня смело всю одежду и вещи, всё разошлось на нити и скатилось в никуда… Но одеяние из пергаментов осталось, его не мог снять даже Ткач Судьбы. Я ощутил, как сухая ткань проклятия, исписанная древними письменами, прижалась к коже – ведь, по сути, она и была моей второй кожей.

Чистота яростно вспыхнула внутри, я опять почувствовал уродливый, невообразимый в своей огромности нарыв первозданного Хаоса, который пульсировал у Миры в животе. Да откуда же он взялся…

– Соединяю вас с аномалией нитью судьбы, – прошелестел хор Ткача. – У вас три минуты на достижение равновесия. Если вы оступитесь, хаос победит, и мы все превратимся в исчадия. Не оступитесь.

Я молча кивнул и увидел, как изломанная сияющая нить соединяет моё солнечное сплетение с солнечным сплетением Миры.

А затем всё исчезло и я оказался в абсолютно пустом пространстве, где не было ни звука, ни предмета, а только широкий круг из четырёх мерцающих искорок, и я стоял в центре. Повсюду вокруг были рассыпаны радужные капли-наросты, они пульсировали, словно хотели вырваться из капельной плёнки и забрызгать всё вокруг. Вот как выглядел чистый хаос, капли с содержанием всех возможных цветов и текстур. Но что-то сдерживало эти капли, я заметил бледные и могучие печати трёх других стихий – ордиса, ауриса и нокса, вокруг любого из наростов виднелась печать, которая не давала ему вырваться.

Каждая из искорок превратилась в испуганного, напряжённого и недовольного ребёнка в явном стрессе – два мальчика и две девочки, примерно десяти лет. Они уставились на меня и воскликнули совершенно синхронно, вчетвером:

– Наконец-то!

Дети говорили на очень красивом и переливчатом языке, явно нечеловеческом. Но я их понимал, ведь Башня всех друг другу переводит, а Мире довелось общаться со своими «искорками» только на Земле.

– Папа, – сказала девочка с волосами, сияющими светом, – Помоги нам, пожалуйста, мы никак не можем решить, кому из нас быть.

– Он же ничего не знает, – буркнула точно такая же девочка напротив, только с волосами из беспросветной тьмы. – Как он может что-то решить?

– И зачем решать? Пусть будет как будет! – захохотал мальчишка, весь дикий и необузданный, непредсказуемый, его волосы меняли цвет каждую секунду, отражая мятущуюся душу и менявшийся настрой.

– Чтобы к чему-то прийти и закончить это мучение, – спокойно и рассудительно произнёс основательный сероволосый мальчик напротив.

– Порядок и Хаос, – сказал я, указывая на пацанов, а потом обернулся к девчонкам. – Аурис и Нокс.

– Всё верно, папочка, – улыбнулась светлая. – Нам не повезло. В момент прихода Башни наши судьбы залочились на неизбежное будущее, но к нему можно по-разному прийти. И нас расслоило в точке бифуркации на четыре основы вселенной.

– Ордис-Хаос и Аурис-Нокс, – хмуро сказала тёмная. – В каждой паре может быть рождён один из нас: девочка с даром тьмы или девочка с даром света, мальчик с даром порядка или хаоса. Но мы не знаем, кто именно родится, и не можем определить, как это решить! Мы уже всё перепробовали, пытались логически договориться и даже сражались, но мы по силам абсолютно равны. А Хаос всех достал своими выходками, он не может держать себя в руках, и нам приходится нейтрализовывать его выплески. Бедная мама…