– Папа! Это тот самый мальчик, которого украли? – обратилась она к королю.
Она была примерно Костиного возраста, только немного выше, хотя Костя и сам мальчик был крупный.
Король испуганно посмотрел на девочку, потом, нахмурившись, перевел взгляд на Шляпсона.
– Ваше высочество хотело сказать, что мы… э-э-э…взяли на себя такое право… м-м-м… любезно пригласить королевского родственника, чтобы иметь удовольствие… – начал объяснять Шляпсон девочке, но та перебила его:
– Да ладно вам выкручиваться! Украли, так и говорите, что украли. Я его себе забираю, а то тоска смертная. Пошли ко мне!
С этими словами она взяла Костю за руку и повела из кабинета.
– Вот и правильно, ребятки, – с облегчением крикнул король им вдогонку. – Идите поиграйте! А мы тут с дядей Шляпсоном государственные дела поделаем. – И, улыбнувшись, добавил: – А то носится, как угорелая, понимаешь.
– Вот, – сказала девочка, – здесь я обычно играю. Ты много врешь? В смысле – вообще в жизни много врешь?
– Не очень, – ответил Костя, несколько удивленный вопросом.
Девочка, слегка прищурив глаза, стала разглядывать Костю, как будто он неизвестная науке букашка, а она ученый и сейчас его открывает.
– Да, пожалуй, врешь ты совсем мало, – сказала она наконец. – Это хорошо. Но мне вообще нельзя врать. Ни капельки.
– Почему это нельзя? Может быть, я очень хорошо вру. Так хорошо, что никто и не догадается.
– Я всегда вижу, когда врут.
– Ага, моя мама тоже так умеет. Она по глазам узнает.
– Да нет, ты не понял. У меня такое свойство, шестое чувство. Как бы прекрасно ты ни врал – я пойму. Знаешь такую игру «Верю – не верю»? Расскажи мне что-нибудь, а я скажу, правда или нет.
Игру Костя знал. В ней кто-нибудь рассказывал историю из своей жизни, а остальные пытались догадаться, всамделишняя она или выдуманная. Фантазия, должен сказать, у Кости была нещуточная.
– Ну, раз ты так хочешь… – начал Костя. – У меня есть брат-близнец. Нас все путают. Иногда мы сами путаемся, кто из нас Костя, а кто э-э-э… Пафнутий. Так что, может быть, я сейчас не с тобой разговариваю, а дома сижу на табуретке и песни пою. А с тобой сейчас Пафнутий беседует.
Девочка засмеялась.
– Нет у тебя брата Пафнутия никакого! Это и так понятно любому. Давай ещё чего-нибудь скажи.
– Хорошо. Вот послушай. Бабушка моего друга Севы недавно пошла к соседке за солью, и у нее захлопнулась дверь. А соседка жила как раз над нею: бабушка на четвертом этаже, а соседка – на пятом. И Севина бабушка с соседкиного балкона на свой перелезла. А все смотрели снизу, как она по железной решетке карабкается и ждали, что она сорвется и разобьется в лепешку. Но она не разбилась.
– Это правда, – сказала девочка, поглядев на него пристально несколько секунд. – Какая героическая бабушка!
– Да нет, – возразил Костя. – Просто она в цирке до пенсии работала воздушной гимнасткой. Ей с балкона на балкон лазить – одно удовольствие на старости лет. А вот еще, – Костя начал входить во вкус, новая знакомая ему нравилась. – Мы с мамой пришли на море, а там были сильные волны. Мама сказала: раз так, будем просто загорать. А загорать и не купаться – неинтересно. Я подошел к воде, меня смыло волной и стало уносить от берега. Я стал тонуть.
– И как же ты спасся?
– А никак. Один дядька на надувном матрасе поплыл за мной и вытащил на берег.
– Странно, – сказала девочка. – Это и правда и неправда одновременно. Наверное, история настоящая, но случилась не с тобой.
