Тогда как многочисленные залы Дворца отличались торжественной, величавой, византийской пышностью, личные покои государя больше напоминали монастырскую келью. Спальня его была небольшой, скромной комнатой с дощатыми полами и гладкими, выбеленными стенами, лишенными намеков на архитектурные изыски. Узкая железная кровать, стул, стол с темно-зеленым абажуром, умывальник и вешалка. Для мундира. Вот и вся обстановка.
Стоя у окна, государь прихлебывал из круглого матово-белого блюдца крепкий несладкий чай, и рассеянно любовался видом на припорошенный снегом внутренний дворик. Могучие ели оделись серебристым инеем, будто сахарной глазурью, а на ветвях китайскими фонариками светились красные и розовые грудки снегирей. К своим кормушкам с сытным завтраком торопились бойкие белки. По дорожкам, затемно расчищенным служителями от снега, с высокомерными лицами прогуливались королевские павлины, величаво верша неторопливый утренний моцион.
Любуясь этой идиллией, государь с трудом мог поверить в то, что где-то в его царстве дела идут неладно. И, тем не менее, так и было. Вверенная Господом его попечению величайшая Империя разваливалась на части и трещала по швам.
Ну, хорошо. Если отринуть присущее роду человеческому бесцеремонное бахвальство, по меркам бесконечной Вселенной Империя представляла муравейник на самой кромке темного леса. Мало того. Современная Империя, по сути, составляла две трети от безымянного государства, построенного Черным Триумвиратом на осколках Старой Федерации.
После гибели Триумвирата и разрушения Дворца Сопричастности, связь с десятками обитаемых миров, входивших в систему Великой Сопричаствующей Машины, была утеряна безвозвратно. Другие мгновенно погибли, когда Терминалы, получив весть о гибели Триумвирата, запустили программы самоуничтожения, утопив жилые резервации в радиоактивном пламени. Но многие поселения после выхода из строя управляющих Терминалов погибали медленно и мучительно. Жители деградировали до уровня бессловесных животных или вымирали, и надгробиями их становились странные многоярусные города-призраки с кубами Пантеонов, пирамидами Храмов Антихаоса и пятиугольными зданиями министерств Фатализма.
Некоторые колонии сумели пережить взрыв Финальной Сопричастности и Освобождение, когда Терминалы перешли в запасные режимы консервации, но для их обитателей этот исход оказался куда худшим, чем мгновенная смерть и даже медленное вымирание. По-видимости, без постоянного надзора погибшего Триумвирата, Терминалы были неспособны самостоятельно контролировать ход сложнейших генетических преобразований. Вырождение населения в подобных колониях достигало катастрофических степеней. Из эмбриональных маток Сот Детопроизводства и питательных чанов появлялись на свет утратившие всякое человеческое подобие монстры, нежизнеспособные биологические формы… перепутанные клубки розового мяса, слизи и внутренностей… слепые, немые, безногие, безрукие, безглазые… деформированные обрубки.
После гибели Триумвирата было обнаружено двенадцать или тринадцать подобных поселений, последнее – двести лет тому назад. Войска Империи стерли их с лица земли вместе с обитающими там чудовищными созданиями. Только, наверное, какие-то из законсервированных поселений могли оставаться ненайденными до сих пор, перейдя на замкнутые циклы полного самообеспечения, получая энергию от автономных генераторов, чьих мощностей вполне могло хватить на десятилетия, а то и на столетия. И, быть может, прямо сейчас, где-то в подземных бункерах, автоматические конвейеры формовали комки биомассы, помещая их в Соты Детопроизводства, умные механизмы поддерживали чистоту стерильных жилищ и работу пищевых комбинатов, и раз в стандартные сутки ревели сирены, созывая граждан давно несуществующего государства на богохульные мессы в честь Сопричаствующей Машины.
