Башня Вемовея 1. Душеспасательница - страница 69

«Тебе просто не хватает женской ласки, друг», – признался сам себе. Жаль, что он не из той породы мартовских котов, кидающихся на все, что движется. Врожденная брезгливость, дракон ее дери, не позволяла ему расслабить тело одноразовыми связями. Меж тем влюбленные уже сошли с моста, словно кто-то спугнул. И Вем заставил себя сосредоточиться на книгах. Отыскав в первой раздел «Вэйплетения ограничителей», углубился в изучение схем.

***

В понедельник по полудню служебным порталом явились Крассбургские чтецы – хмурая пара в серых хламидах. И начальник по вэй-безопасности Вемовейского училища немедля отправил подчиненного за лишаком. Тот явился с еще более наглой мордой, чем раньше, что бесило Глеба Онуфриевича Заломина невероятно. Присутствие ректора удержало от вертящихся на языке ругательств. Но вскоре стало ясно, что все усилия канули в пустоту. Столичные чтецы также не смогли ничего сделать с башкой этого паршивца. Слабаки!

– Блок мощнее, чем мы предполагали. Мы можем исследовать его природу, забрав парня в наш отдел в Крассбурге.

Глеб с удовлетворением, наконец, заметил, как лишак при этих словах напрягся. Да, именно так, щенок. Это значит, что тебя в казематах Спецстражи Вэйновия разделают на орехи ученые психи. Заломин не успел насладиться страхом лишака, как ректор загородил того грудью:

– Нет. Парень останется у нас.

– Но Захар Емельянович, может все же отправим в ССВ подозреваемого? С возвратом, само собой. Вы же сами утверждали, что содержимое головы этого лишака важно для всей Лароссийской империи.

– Прошу простить, но я бы тоже не отдавал юношу, – так некстати влез в разговор Мирослав Цветков, вот уж кого не спрашивают. Занимался бы своими внешними касательствами. – Боюсь там его могут покалечить.

И ректор не внял здравому смыслу:

– Простите, мил судари. То, что нам хотелось узнать, мы косвенно уже прояснили из иных источников. Так что прошу не серчать. Передавайте мою благодарность управному ССВ Роману Валентовичу Политову.

Вскоре лишак и чтецы покинули главный корпус, а в кабинет ректора по приказу явился командир седьмой вэйскадры Илья Мостовцев и отдал честь, козырнув.

– Командир, да я вас звал, – ректор уселся в кресло с серебряным гербом училища на кожаной спинке. – Знаю, вы назначены куратором Вемовея Ранева. Как вы оцениваете его состояние? Он пообвык у нас? Или рвется на свободу, как прежде?

– Я думаю, он сбежит при первой возможности, – отчеканил Илья.

– Плохо, – ректор постучал пальцами по столешнице. – Прошу вас придумать, как его убедить остаться в наших стенах на добрых началах. Чем-то заинтересовать, прельстить.

– С поводком на руке? Это сложно, если не сказать невозможно.

– Вы все же подумайте и приходите с предложениями.

– Слушаюсь!

Сразу по выходе от ректора Илью за локоть подцепил Заломин и потянул в свой кабинет. Игнорируя кресло, начальник вэйностражи училища приказал:

– Что есть по Раневу? Покажи записи.

Просмотрел поданную бумагу.

– Не густо. Хм. Значит стычка с Гришкой Заблицким. Да уж, сошлись в бою кот с полевкой. Так, а что лишак вспоминает о Шуе?

– К сожалению, на разговоры он скуп, Глеб Онуфриевич. Выяснить ничего не удалось.

– Какой же ты, племянник, еще зеленый при всем своем опыте в полетах, – поморщил нос вэйностражец.

Сын сестры промолчал, опустив взгляд, хотя Глеб видел его сжатые кулаки. Мальчишка!

– Ладно. Соседей по комнате лишак выживает, да и прослушки высекает мгновенно. Хитрый мерзавец. Но гляжу, душеспасатели больше выяснили, чем ты. По крайней мере, пометка о весьма сложном характере имеется, значит поняли, что за тип пред ними, – он задумчиво огладил рукой черную бороду. – Помнится, мне Антон свою помощницу нахваливал. Мол, талантлива, одарена. Как бишь ее? Чего молчишь? У тебя же шуры-муры с этой девицей. Имя знаешь, стало быть.