Вемовей подставил лицо беспокойным порывам ветра. Разговор о храме перенес его к событиям прошлого.
В ту седмицу генерал Су Хазимо с советником Хи Зу надолго оставили крепость. И в шуйском храме стоял терпкий запах благовоний. Ночами горели свечи, разносились протяжные монотонные песни. И только позже Вемовей понял, о чем молили шуйские монахи. Он как раз пришел к брату Чень, который служил при храме подносчиком. И в ожидании у главных створок, неожиданно стал разбирать слова из молитвенного потока.
Настойчиво монотонно бубнил хор голосов:
«Ай Маолун, чу зело Маолун, кво Маолун тон джии шии тэ, тин джи чянжен».
И когда вышел брат Чень, Вем удивленно спросил:
- Они призывают Якорь Лун? Я верно понимаю?
- Да, его.
- Получается сейчас артефактус в спящем состоянии. Но ведь если он появится, то войны не будет, победы Шуи не будет. Зачем же тогда?
- Наимудрейший сказал, так надо, - отмахнулся мальчишка. - Мы служим днем и ночью сейчас для спасения мира.
Вемовей заглянул в приоткрытые ажурные воротца. Монахи сидели вокруг небольшой золотой чаши, наполненной на вид кристаллами белой слюды. От них поднимался тонкой струйкой едва заметный дымок.
- А что в кубке?
- Это традиционная праздничная пиала с божественным фимиамом, - с торжественностью в голосе произнес мальчик. - Пред ней склоняют головы. Дым поднимает наши души ко вселенной и к Богу. Но много дыма никому нельзя! С ума сойдешь. Все, кто был неосторожен, сходили.
- Это вашим фимиамом несет на всю крепость?
- Нет, он не имеет запаха, в него льют сок суры, чтобы чуять. Иначе можно не понять, что очень много окурилось. Опасно!
Вем мгновенно понял, как из этого можно извлечь пользу.
- А где держат ваш фимиам?
- В алтаре. Кто сворует из храма фимиам, того ждет неминуемая кара небесная, - мальчишка воздел палец к небу. - Его поразит молния прямо на месте!
Вемовей не страшился ни кары, ни молнии. И в ночь перед побегом он обокрал храм. Мешок с белой божественной слюдой он спрятал под плиткой пола, которую успел сделать тайником за годы плена.
Но это потом, а в тот раз к святой обители явились стражники. Отряд из пяти человек, самых злых псов генерала. Рванули внутрь. И главарь принялся жестоко избивать священника.
- Якорь лун проклят! – орал лысый стражник. – Как ты посмел, звать его?!
- Вы слепые, - упрямо хрипел священник кровавым ртом, багровея от удушающей хватки вэй-луча. - Если мы оборвем нить Маолун, то весь Хорн падет в изнанку.
- Дерьмо ха-ши! Заткнись немедленно!
Вемовей тогда переступил порог храма. Он не мог иначе. Нет, ему было плевать на храм и Бога, но священник был седым и очень старым, а старость надо уважать.
Вся злость стражей Хазимо перекинулась на лароссийского раба, посмевшего заступника за провинившегося. Вемовей хорошо запомнил лица своих мучителей – главаря и его прихвостней.
Позже он убил их всех.
Полина очистила душу Вема от всех недавних клякс тьмы и развязала один узел из застарелых. И даже до тошноты не дошло. Она осталась весьма довольна собой. Неужели накапливает мастерство?
- И все же подумай. Я прошу.
- Как скажешь, ваше душеспасательство.
На этот раз Поля прильнула к нему сама, отогревая не только его душу, но и тело. И этого было достаточно, чтобы парень зажегся как факел. Залив снова искрился, в небе чайки разрезали лилово розовую высь, вдали сияли жемчужные грани горных вершин. Но влюбленным было не до красот местности.
