Башня - страница 10

– А с интернатом для слабовидящих мы давно дружим, – рассказывала моя спутница. – Обмениваемся дисками, самодельными стенгазетами, форумы с конференциями проводим. Иногда прямо у них на стадионе затеваем уроки «Белой трости». Все равно как сейчас с тобой.

– А кто участвует?

– Да все, кто пожелает! Одного круга обычно бывает достаточно, чтобы человек что-то стал понимать.

– Сравнила! По улицам-то куда сложнее.

– Это правда, сложнее. Но и мы ведь с тобой не ежики какие. Парим высоко, не падаем.

– Да уж – не падаем… – Я тут же споткнулся, едва не загремев на тротуар. Одну ногу поднял слишком высоко, зато второй тут же зацепился за какую-то каменюгу.

– Это брусчатка пошла, – осторожнее! И трость старайся слушать, она все подскажет.

– Кому-то подскажет, а кого-то накажет, – неловко пошутил я.

И Алиса немедленно меня похвалила:

– Ты молодец! Стихи я тоже люблю.

Стихи я никогда особенно не любил, но возражать не стал. Вместо этого постарался удвоить внимание. Теперь и мне удавалось различать на фоне наших шагов и гула моторов звонкое перестукивание ее трости. Кажется, это и было самым главным – чем-то вроде компаса и путеводной звезды. Легкое шуршание палочки по камням – слева направо и обратно. Совсем как у автомобильных дворников. Пара маятниковых движений – и начинаешь видеть дорогу. Ну а тут дорогу начинаешь слышать в буквальном смысле слова. Камешек, скомканный целлофан, поребрик – главное, слушать и не отвлекаться. А не услышал – твои проблемы. Кувырок через голову и сальто-мортале на потеху публике…

Я сухо сглотнул, заставив себя переставлять ноги более ровно. И все равно казалось, что взбираюсь по крутой лестнице, колени непроизвольно подрагивали – со стороны я наверняка напоминал неумелого клоуна.

– Слушай, а почему так называют – «Дни белой трости»?

– Потому что белая трость – это символ незрячего человека, – объяснила Алиса. – У нас даже есть свой день – пятнадцатое октября. Он так и зовется – Международный день белой трости.

– Прямо как Восьмое марта.

– Ага, только про наш день мало кто знает, – отозвалась Алиса. – Хотя и появился он почти сто лет назад.

– Ого!

– Ну да, в начале прошлого века в британском городе Бристоле жил фотограф по имени Джеймс Биггс, который после несчастного случая в 1921 году потерял зрение. Только сидеть дома он не хотел и начал учиться ходить по городу с тростью. А однажды понял, что на черную трость никто не реагирует – ни прохожие, ни водители. Тогда он и выкрасил ее в белый цвет – нарочно, чтобы все видели и обращали внимание.

– И получилось?

– А как ты думаешь? Теперь это удостоверение слепцов всего мира.

– По-моему, у нас про это ничего не знают.

– Пока да, но со временем все наладится. Да и нас постепенно вооружают – вместо тросточек снабжают ультразвуковыми датчиками. В самом деле, уже есть такие – либо на руках, либо в ботинках.

Я вновь споткнулся и едва сдержался, чтобы не выругаться.

– Да-а, мне такой датчик точно не помешал бы.

– Между прочим, у китайцев тоже есть интересная традиция. Правда, связанная не со зрением, а с другими вещами. Они ходят по улицам задом наперед и при этом беспрестанно хлопают в ладоши.

– Это еще зачем?

– Они считают, что таким образом отпугивают смерть и отматывают время назад.

– Ничего себе!..

Капля пота зависла у меня под носом. Не удержавшись, я смахнул ее ладонью и на миг выпустил плечо Алисы.

Хоп! Рука потянулась вперед, но плеча не нашла. Да и тросточка больше не стучала по асфальту. Я не слышал ни ее шагов, ни костяного шороха палочки о дорожное покрытие. Жаркая волна омыла лицо, я растерялся. А секундой позже на смену растерянности пришло веселье. Вот же хитрованка! Наверняка решила меня проверить!