Уотсон. Простите, вылетело из головы.
Мортимер. Ну, как же! Лаура Лайонс! Женщина, с которой у сэра Чарльза было назначено свидание в день смерти.
Генри. Точно! Женщина с сомнительной репутацией!
Мортимер. К сожалению, у госпожи Лайонс астенический синдром, гипостеническая фаза. С ней вы вряд ли увидитесь. В той стороне у нас старая каменоломня. А там – деревушка, в которой есть почта, куда вы, милый Уотсон, будете носить свои письма к Шерлоку Холмсу. Ну, а в той стороне… Видите, вон там? Две узкие башни над кронами деревьев. Это, господа, и есть Баскервиль-холл. Ваше родовое гнездо, сэр Генри.
Генри. Доктор, скажите, все, кто живет в Баскервиль-холле и его окрестностях…
Мортимер. Область Дартмур, графства Девоншир, если быть точным, сэр.
Генри. Да, да. Я всего лишь хотел спросить: все эти люди ваши пациенты? Они такие же нервнобольные?
Мортимер. Отчасти, да.
Генри. И мои слуги тоже?
Мортимер. Чета Бэрриморов?
Генри. Да, сэр.
Мортимер. Ваш дворецкий, Джон Бэрримор, принят на работу из местного населения. Но он здоров. Даже, пожалуй, слишком. Такое, знаете, бычье здоровье. А вот его жена, миссис Элиза, – бывшая моя пациентка, решившая навсегда остаться в Баскервиль-холле. Во всяком случае, до тех пор, пока он будет существовать и пока мой врачебный метод будет себя оправдывать.
День. Баскервиль-холл, зал.
Мортимер, Генри и Уотсон за обеденным столом.
Мортимер. Баронет, вы, случайно, не обратили внимания на один из портретов в холле?
Генри. Да, я видел, их там несколько. Я подумал, это как бы мои дальние родственники. Правильно?
Мортимер. Да, сэр, так и есть. Но я говорю об одном из портретов. Висит отдельно, по центру.
Уотсон. Джентльмен в камзоле и парике?
Мортимер. Совершенно верно. Это ваш предок, сэр Генри. Проклятый сэр Гуго Баскервиль.
Генри. А, тот самый! Его, кажется, покусала собака.
Мортимер. Да, сэр, самую малость.
Входят Бэрримор и Элиза.
Бэрримор – бородатый мужчина среднего возраста, крепкого сложения, надменная осанка и выражение лица. Элиза – его ровесница, выглядит забитой, от частых слез воспалены веки.
Бэрримор несет поднос с пищей. У Элизы поднос поменьше, с таблетками в отдельных блюдцах.
А вот и наш запоздалый завтрак, господа!
Элиза(подойдя к столу, ставит блюдца с медикаментами перед Генри и Уотсоном). Ваши таблетки, милорд.
Генри. Спасибо.
Элиза. Ваши таблетки, мистер.
Уотсон. Благодарю вас.
Вслед за этим, чтобы не мешаться мужу, Элиза скромно отходит к стене, продолжая держать пустой поднос. Бэрримор, тем временем, выставляет на стол посуду с едой, обслуживает господ.
Мортимер. Элиза, вы нашли мои назначения? Это утренняя порция?
Элиза. Да, сэр. Принесла всё, что вы прописали. Тазепам, седуксен, пиразидол и азафен для сэра Генри.
Мортимер. Очень хорошо. Бэрримор, что у нас там? Пахнет аппетитно.
Бэрримор. Овсянка с беконом, яйца всмятку и булочки с мармеладом, сэр.
Мортимер. Отлично!
Элиза. И чай.
Бэрримор. Ты бы еще добавила, что он с сахаром.
Элиза(сгорая от стыда). Извините.
Бэрримор(тихо). Ненормальная.
За столом неловкое молчание. Бэрримор продолжает невозмутимо управляться с тарелками и половником.
Мортимер(желая разрядить обстановку). Джентльмены, прошу запомнить режим питания в Баскервиль-холле. В девять утра завтрак, в двенадцать – ланч, далее файф-о-клок, в семь вечера обед и перед сном ужин.
Бэрримор. Ужин – по желанию господ. Если что, звоните в колокольчик, зовите меня или Элизу. Желательно сделать это за час до приема пищи.
