– И я вообще ничего не помню! Мы пришли на это кладбище, бродили там… А потом раз, и утро! И мы оказались на поляне, рядом. То есть ночевали всю ночь в лесу, как бомжи! И мне потом захотелось залезть на эту виллу! Кстати, я там тоже ничего не помню! Что было между тем, как ты принялся бегать за человеком в белой простыне, и тем, как мы заснули?
– Увы, я тоже этого не помню. Но это не важно. Проснулись-то мы живые, – усмехнулся Родни.
– Но я хочу вспомнить! У-у-х, больше я туда ни ногой. Что же там случилось с нами? Марк тоже не помнит…
– Расскажи-ка мне ещё про Марка. Говоришь, он любит азартные игры? Карты, покер, блэк-джек, игровые автоматы?
Родни стал играть волосами Синтии, накручивая их на палец, поглаживая. И тут он, сам того не ведая, неожиданно натолкнул девушку на ассоциативный поток мыслей.
– Марк, да, он любит играть. Оставь в покое мои волосы! Я их только недавно вымыла и причесала.
– У тебя обалденные волосы, это самое любимое в тебе, что я люблю трогать! Если бы ты состояла из одних волос, я бы присосался к тебе как рыба-прилипала к акуле!
Синти привыкла уже к чудаковатым шуткам Родни. Но сейчас он сказал это таким проникновенным страстным голосом, что её пронзила волна дрожи. Смеси неведомого ужаса с восторгом. Ужаса от того, что Родни всё-таки чем-то продолжал пугать её. Восторг – от того, что её возбуждало то, что её пугало. Родни в тот миг, словно издеваясь над ней, запустил полностью ладонь ей в шевелюру и начал со смаком перебирать и тискать причёску. Второй рукой он тесно прижимал её к себе, чтобы она не убежала.
– О, волосы, волосы, а-а-ах!
– Ты ненормальный. О, мои волосы и не такое переживут. Давай, продолжай, мне даже нравится! Сделай мне массаж головы.
– Волосы, – прошептал Родни. – Твои волосы, о-о-о-о! Где ножницы, я хочу их! Все! Чтобы они всегда были при мне! Я пойду за ножницами.
Он внезапно отстранил Синтию от себя, усаживая на диван и встал, угрожающе улыбаясь ей.
– Да, давай, иди. Пострижём друг друга. У тебя тоже причесон ништяк, – высказала девушка, глядя на довольно густую копну светлых волос Дамора.
Год назад его волосы были значительно короче. Но теперешняя их длина ему идёт! Родни шутил про ножницы, он просто отошёл в туалет. Девушка откинулась на спинку дивана и подумала, что вот, Родни ушёл, а он был такой тёплый, теперь без него сразу стало как-то грустно. И тут… Её поразила молнией мысль.
Волосы!!!
Отрезанные волосы…
Девушка быстро вскочила и метнулась к ветровке, в которой была вчера на вилле. Она запустила руку в карман и тут же её отдёрнула как от удара электрическим током. И мигом вспомнила!
Они там. Отрезанные волосы молодой женщины, вот уже второй день преследующей Синтию в кошмарах и наяву…
***
Я знала множество поверий и предрассудков про кладбища. Знала и множество шуток в стиле кладбищенского юмора. Знала перечень всех типичных мистических событий, которые могли происходить на кладбищах в разных частях мира. Знала правила поведения на кладбищах. Нельзя громко разговаривать, бегать, махать руками и портить чужие могилы. Потому что то неприлично, то неуважение к памяти наших предков и предков окружающих.
Мне приходилось контактировать с призраками, быть свидетельницей актов некромантии и посещать кладбища в ходе расследований, в те дни, когда там ничего аномального вроде бы не случалось. Но ещё ни разу я не посещала кладбища в компании с Рикардо Кэпчуком. Человек мрачный, непроницаемый, он словно связан с мертвецами секретным договором. О том, что мертвецы поведывают ему свои секреты, а он помогает упокоить их души. Нет, Рикардо не экзорцист, не спирит. Он работает в морге под прикрытием. Иначе, говорит он, работай я химиком, я настолько гениален, что мною бы тут же заинтересовались. А тут – я ничем не примечательный санитар-водитель катафалков и сотрудник крематория на полставки, с меня и спросу нет. Да, примерно такие байки он травил. Прикалывался, естественно.
