Ещё он не говоря ни слова, умеет внушать страх, уважение и свою власть. Не как командир-диктатор, кичащийся от комплекса быть во всём главным, а как человек, который очень уверен в себе, ничего не боится, и от этого начинаешь невольно бояться его. Его можно сравнить с хищным зверем, вроде льва. Или с хищной крупной опасной птицей, вроде орла. Причём это не вожак львиного прайда или орлиной стаи, а хладнокровный суровый одиночка, предпочитающий прогибать жизнь под себя и сам устанавливать правила. Он не подпускает к себе никого, никому не являет своего истинного лица. Для кого-то показывает маску идеального воина или наёмника, для кого-то – идеального учёного гения в области химии. Для врагов же он тот, при виде которого у них трясутся поджилки. Враги его, между прочим, выживали крайне редко, и то по его желанию. В его тёмных глазах читается, что он видел некие запредельные тайны бытия, не только видел, но и создавал их.
Так что не удивительно, что окружающие слегка теряются в его присутствии и избегают его. Про Рикардо же нельзя сказать, что он сам избегает людей, не такой он породы, чтобы прятаться от кого-то. Эти его качества объясняют, почему Пит, во время того спецзадания неплохо поладивший с ним, теперь чуток идёт на попятную.
Сейчас Рикардо в лаборатории. Когда мы вошли, он рассматривал что-то под микроскопом. Двери в лабораторию открывались бесшумно, и мы старались тихо ступать, понимая, что он работает, а мы отвлекаем его. Но он увидел нас, поднял голову и посмотрел пронзительным взглядом, словно зная все наши мысли. Пит невольно приостановился, готовый пробормотать "мы позже зайдём", но я смело подошла к Кэпчуку и поприветствовала старшего коллегу:
– Здорово! Расскажи-ка нам про неглубокую могилу в Карридене.
Взяла стульчик, пододвинула его поближе и уселась, взглянув на Рикардо снизу-вверх. Говорят, наглость – второе счастье. Взять миссию нахрапом – иначе деградирую! А стоять в сторонке и мяться, не зная, как подойти к строгому дяде – это точно не по мне, агент 003 пусть сам выбирает свои методы коммуникации. Пит осмелел малость и подошёл к нам. Стул брать не стал, а с затаённой тревогой наблюдал за развитием событий. Небось высчитывал, через сколько секунд Кэпчук пошлёт меня на… Луну.
Рикардо поглядел несколько секунд на меня, потом пару секунд на Пита. По продолжительности его взгляда я определила, что меня он считает в нашей диаде главной:
– Сорвиголова, Сыщик. Вы в курсе, что после Дела, связанного с покойниками, не все возвращаются живыми?
– О, от этого мы ещё больше хотим взять это расследование! – загорелась я, не сдерживая счастливую улыбку. – Так ты расскажешь нам?
– Вы как доберманы вцепились в глотку, и клещами не отдерёшь, – пошутил в своём стиле Рикардо. – Давайте знакомиться. Нашу главную героиню покойницу звали Элиза Силлин. Что примечательного и главного? А то, что спустя девять дней тело не имело следов разложения. Испуганные замученные родственники не обратили на это внимания, их больше колышило, что дорогой гроб из красного дерева превратился в дорогой гриб из красного дерева, взнуздавшись из-под земли.
– Гроб превратился в гриб?! – удивился Пит. – Как это? Аманда нам ничего не говорила…
Кэпчук посмотрел на Пита как на деревенского дурачка:
– Фигурально выражаясь.
– А, то есть, он просто вылез?
– Так как было дело? Рассказывай с самого начала! – попросила я.
