– Ой, а это что?
Я стала разглядывать снимки. На всех пяти стояла дата – пятнадцатое июля. На трёх фотографиях изображена природа. Дивный лес, поляна, широкие панорамные виды милой деревушки вдали в низине. А на двух… Я так и залипла. Там заснят дом, мрачной наружности, стоящий особняком, на холме, на отшибе. Довольно большой дом, даже особняк, с двумя этажами, чердаком, центральным фронтоном и двумя "крыльями". Часть окон заколочена деревяшками, часть разбита, а какие-то окна и вовсе зияют провалами.
Рикардо рассмотрел реактивы в колбах, взял одну, закупоренную пробкой в руку в белой резиновой перчатке. Он явно собрался эту колбу уносить сейчас, то есть исчезать из поля нашего зрения на неопределённый срок.
– Элиза Силлин сделала эти снимки меньше чем за сутки до своей смерти. Она умерла шестнадцатого июля. Это вилла Рискони, что в окрестностях к северу от Карридена. Остальное есть в этой папке.
– Ого! А где ты это взял? Ну ты и шустёр! Её гроб только сегодня утром осквернили, вызвали копов…
– По счастью, на месте происшествия был коронер, который засвидетельствовал смерть госпожи Силлин девять дней назад. Мой старинный знакомый. Который передал мне заявку на кремацию. Он нашёл снимки в комнате девушки, рядом с её телом. Как выяснила экспертиза, она умерла, рассматривая их. Родственники разрешили забрать, они ничего не знали про эти фотографии.
– Странная история. Зачем богатая девочка фотографировала заброшенный дом? – у Сыщика заработал азарт расследования.
Кэпчук усмехнулся сдержанно:
– Вот и ответ на твой вопрос, с чего начать.
И ушёл. Я предложила:
– Пит, пойдём унесём всё это в Кабинет Шестёрки и спокойненько разберёмся.
Мы перешли на нашу территорию, Кабинет Шестёрки, что-то вроде мини-штаба моего, Пита и других наших друзей-стажёров.
– Дело с каждой секундой обрастает интригующими фактами, – подметил 003. – Не мудрено, что Кэпчук решил с этим покопаться. Я бы тоже на его месте решил. Если бы у меня был знакомый коронер, притащивший мне заявку, что я должен утилизировать труп, а потом я узнаю, что спустя девять дней гроб с этим трупом вознёсся над землёй.
– Вот видишь, теперь ты с Кэпчуком солидарен, – улыбнулась я.
– Да ну! У меня от него по-прежнему мурашки. Ему ведь в кайф ввязаться в дело с мертвецами! Он с ними запанибрата.
– Меня больше беспокоят эти фотографии. Они как подсказка. Смотри, тут листы с наших стандартных файлов из Базы Данных, которые распечатал Рикардо. Досье на людей. На родителей Элизы, на её саму, на её парня – Сэмюэля Лисона, и на Полину Остинс. Рикардо тут что-то подчёркивал, вещи, которые следует проверить. Видишь, на досье Лисона пометка сегодняшним числом? Рикардо собирался с ним поговорить. Так, что тут у нас ещё…
Я продолжала перебирать бумаги:
– Протокол медицинского освидетельствования. Копия протокола с места происшествия. Эти документы скорее всего Рикардо передал его знакомый фараон. Вместе с фото. Почему он решил передать фото? Или это было распоряжение Рикардо, чтоб ему передали абсолютно все бумажные носители, что были рядом с телом? Может быть, это не фотографии, а послание, предсмертная записка? И родственники ничего про фотографии не знают.
– Цепляет, да? – кивнул Пит риторически. – Что подчёркивал Кэпчук?
– В основном подчёркнуто много из досье Сэмюэля Лисона. И Полины Остинс. Кажется, Рикардо их подозревает.
