Да, наверное, стоит завтра зайти в аптеку купить что-нибудь от нервов. А то незаметно для самого себя становлюсь параноиком.
За всем этим сыр-бором в голове я не сразу понял, что нам сзади кто-то сигналит фарами. Честно говоря, пока водитель не заговорил, вообще на мигание светом не обращал никакого внимания.
– Чего ему надо-то? Четырехполоски мало? – удивленно проворчал шофер, немного прижавшись к обочине. Я посмотрел через заднее стекло. В сумерках не разглядеть, что за тачка едет сзади, но по посадке и высоте фар можно предположить, что что-то не меньше «Крузака».
Машина пошла на обгон. Когда она поравнялась с нами, узнал во внедорожнике черный «Тахо», тонированный вкруг.
– Будто раньше объехать не мог, – бросив недовольный взгляд через стекло, буркнул таксист, снова сосредоточившись на дороге. Мы ехали через спальный район, так что ничего удивительно, что в это время суток бульвар был почти пуст, только изредка на тротуаре мелькали загулявшие парни и девушки.
До дома оставалось всего ничего. Откинувшись на сиденье, я прикрыл глаза. Однако на сердце скребли кошки. Что-то не так…
Подпрыгнув, точно ужаленный, я резко повернул голову вправо. Тонированный «Тахо» двигался рядом с нами, словно приклеенный.
– Чего это с ним? – таксист тоже заметил, что этот громкий торопыга вдруг передумал обгонять.
Стекло передней двери внедорожника медленно поползло вниз.
– Матерь божья… – еле слышно прошептал шофер, увидев на пассажирском сидении соседней машины…
Обаму!
Бывший американский президент улыбался белоснежными зубами, а на его коже играл глянцевый блеск. Если бы не съехавшие чуть в сторону прорези для глаз, я бы еще долго сидел с открытым ртом, не понимая, что передо мной просто хорошая маска.
«Обама» высунул из окна правую руку, держа ее ладонью вверх.
Судорожно глянув на дорогу и убедившись, что все в порядке, таксист снова повернул голову к «экс-президенту США».
– Что это? – побелевшими губами прошелестел мужчина.
Я следил за происходящим через стекло водительской двери. На элитном такси оно, следуя правилам дорожного движения, не имело тонировки, отчего я видел все в истинном свете.
И от этого «истинного» волосы на голове стояли дыбом. С ладони «Обамы» поднялся змеевидный сиреневый дым и медленно уперся в стекло такси. Поколебался мгновенье, а дальше… прошел сквозь стекло, будто через сито.
– Что? Что такое?! – изумленно завопил водитель, пытаясь, держа одной рукой руль, отбиваться от назойливого дыма.
Ничего не вышло.
– А-а-а!!! Что это!!! – закричал несчастный, когда дым начал заползать в его ноздри. Водитель дернулся и окоченел. Дым исчез, а Мерседес стал стремительно набирать скорость.
– Черт, – выпалил я, поняв, что нога остекленевшего шофера застыла на педали газа. – Черт!
Я лихорадочно завертел головой, пытаясь найти путь к спасению. «Тахо» остался далеко позади, водитель в отрубе, я один в одичавшей машине…
Сердце бешено колотилось, когда я перелезал на переднее сидение. Попробовал сдвинуть ногу шофера с педали…
Бесполезно! Он будто стал монолитной статуей.
Подняв глаза на лобовик, я грязно выругался – поперек дороги, перекрыв собой обе полосы, замер белый микроавтобус. Проверил руль – руки окаменевшего водителя не дают повернуть даже на полградуса.
ЧЕРТ!!! Что же это такое! Как остановить машину?!!
Стоп! Нужно перевести коробку в нейтраль! Срочно!
Едва я потянулся к рычагу, как понял, что Мерс замедляется.
