Глава 2. Тёмные семена души
Серебрянцев после столкновения с Елизаветой, мечтой прошлой жизни, когда на себе испытал гнев и могущество юной (и неопределившейся) ведьмы, нервно ждал заката. Коля вернулся на новое место постоя, к родителям своего погибшего, армейского друга Сергея. Тёть Света возилась с ужином, что-то рассказывала, спрашивала; её муж Игорь, устроившись напротив гостя, и, открыв очередную бутыль самогона, настойчиво склонял гостя составить компанию в распитии. Николай автоматически выпивал, поддерживал беседу, а мыслями находился далеко, ему натерпелось отправиться к новому наставнику, члену правления станицы Бастулозак и колдуну – Рыжевойтову Василию Антоновичу: поделиться с ним (и его женой ведьмой) важными новостями. Во-первых, – он, Серебрянцев Николай, согласно воле Варантокула становится одним из тёмных, пусть и пока весьма слабых колдунов; во-вторых, – его прошлая любовь и мечта, Вострянова Лиза, смогла использовать свои незаурядные способности, девушка буквально свалила Колю, здоровенного мужика с ног одним взглядом и не позволяла вставать; в-третьих, – Елизавета упорно не хочет идти на уговоры и принимать сторону теней, её влечёт к саглезиру, к Вохрану.
Спиртное не брало Серебрянцева, да и выпил немного, так, чтоб хозяина дома не обидеть, разумеется, не обидеть открыто! Ибо теперь душа Николая принадлежит великому князю тьмы, по сути, он уже не совсем человек, не хозяин своим мыслям, действиям, потому должен не только скрытно не обижать родителей погибшего друга, но и всячески им пакостить, учиться на Светлане и Игоре наводить порчу… собственно, это позднее, сперва Антоныч должен научить, как именно вредить магией? Последнее является четвёртой причиной, почему Серебрянцев сильно ждёт заката.
Вдруг разум, настоящий, людской разум вернулся к Коле… его начала мучать совесть: как он поступил с Востряновой – предал её самым низким способом, пускай виной тому не столько он сам, сколько подаренная Варантокулу душа; за то, что он собирается медленно, но верно изводить родителей погибшего друга, которые тепло его принимают, а изводить зачем? Правильно, чтобы оставаться жить самому, желательно более благополучно, чтобы не вернутся во «Вселенную вечных теней», в место нескончаемых пыток, прозванное у христиан адом. – «Фу! Что со мной творится? – Сделалось мерзко от себя Серебрянцеву, – взять „Маузер“ и пустить пулю себе в сердце? Ой, кого ты обманываешь, Коляш… ты этого не сделаешь никогда!» – да, не сделает и вопрос не в слабости духа, а в страхе перед попаданием в упомянутую локацию. Почему в разуме Серебрянцева промелькнуло прозрение? Непонятно! Возможно, упущение Варантокула и перед закатом его силы переключаются на другое, оттого не контролирует полностью душу и тело Николая, возможно, князь тьмы умышленно «отпускает» на время нового слугу, дабы дополнительно потерзать… непонятно! Одному Варантокулу известно.
Солнце ушло за горизонт, развалины замка снова бросили мистическую тень на Бастулозак и мёртвые (равно как другая нечисть) вышли на охоту. Серебрянцев задержался в доме тёть Светы, ради показного приличия: помогал дотащить «уставшего» дядю Игоря до постели; после вышли сложности с покиданием временного жилища из-за хозяйки дома, которая наотрез отказалась выпускать гостя на улицу:
– Ты что, Николай, ошпарился?! Сумерки опустились! Запамятовал, что находишься в Бастулозаке? Выйти не успеешь, как разорвут тебя! Возможно тот, – она всплакнула, – кто раньше звался нашим сыном.
