– По большому счету – именно отсеивают психологически недостаточно устойчивых и гибких. Занятия – это так. Если у тебя хоть что-то есть между ушами – сдашь. А если ничего нет – то тебя все равно еще до экзаменов отсеют.
Я хихикнула, а Мина внезапно оживилась:
– На самом деле, единственная дисциплина, которая может представлять какие-то сложности, это право. Да и то потому, что преподаватель читает лекцию о том, что энергетическое партнерство – это контрактные отношения, с четко обозначенными правами и обязанностями сторон, и что оно не является основанием для каких-либо претензий личного характера, а по аудитории прямо гуляет эхо девичьих мыслей: «Ну уж меня-то это точно не касается!» и «Уж на мне-то он точно женится!». И в глазах – розовые мечты, без малейшего осознания предмета…
Мина улыбнулась, грустно и как-то тепло, что ли, а мне стало понятно, что говорила она и о себе. В первую очередь – о себе.
– В общем, при заключении договора о донорстве каждой мадам, помимо электронной версии, на руки выдают бумажный экземпляр контракта. И это очень увесистая папка, которой в самом крайнем случае можно стукнуть себя по голове со словами: «Ну я и дура!». Подозреваю, что как раз затем и выдают!
Она поставила бокал на столик и села на диване боком, повернувшись ко мне лицом. Подобрала под себя ноги, оперлась локтем на спинку дивана. И продолжила:
– Но я увлеклась. Мы ведь говорили про замужество. Так вот. Девушки приходят на отбор кто зачем. Кто-то насмотрелся романтических фильмов и жаждет любви с прекрасным ардом. И замуж. Кто-то просто и бесхитростно хочет денег – и замуж. Кто-то приходит, чтобы укрыться от давления семьи, защититься от неприятностей, спрятаться от проблем, с которыми не в силах справиться самостоятельно, но которые система перемелет, не заметив. И – да-да! – выскочить за своего защитника замуж. Процентов пять претенденток, не больше, имеют четкую цель без этого ма-а-аленького довеска.
Она свела музыкальные пальчики, оставив между ними узенький зазор, чтобы показать, какой довесок маленький.
– Из тысячи девушек отбор проходят около двухсот кандидаток, не больше. Они получат сертификаты, и будут считаться дипломированными донорами. Из этих дипломированных – контракты с ардами заключат процентов шестьдесят, потому что ардов-то ограниченное количество! Каждый год заранее известно, сколько их будет призвано на службу, и доноров всегда подготавливают исходя из этого числа… Оставшиеся сорок будут числиться энергетическим резервом. Так вот, – Мина хитро улыбнулась, посмотрела сквозь бутылку на просвет, разлила по бокалам остатки, и коварно заключила: – Вот из тех счастливиц, кто все-таки заполучил контракт, семьдесят процентов имеют все шансы удачно выйти замуж за благополучного, успешного мужика!
Я поперхнулась в бокал смехом. Вот ведь хитрюга! Намеренно выждала, пока я глотать начну! Я прожгла ее возмущенным взглядом, а она как ни в чем не бывало с невинным видом заключила:
– Таким образом, воспользовавшись простейшими математическими приемами, можем посчитать, что из каждой тысячи девиц осуществят заветную мечту… Сколько?
– Восемьдесят пять? – неуверенно предположила я, успев прикинуть мысленно и наглухо запутаться в «простейших математических приемах».
– Восемьдесят четыре, – поправила меня Мина.
Я надулась – да ну, так не честно! Она наверняка просто знала!
