– И так сколько наших жён погибло!
– Пусть убираются вон!
Молчарь повернулся, а потом бахнул молотом себе же в подставленную ладонь.
– От чужой крови, говорите?! – рявкнул он, оглядывая всех злым взглядом.
Гномы даже замолчали, словно крик хлестнул их.
– Нет, братья, – Молчарь покачал головой, – Тяжело признаться, но… Да, щебень-гребень, у нас проблемы только от нашей крови!
– Да что ты такое говоришь-то?
– Я говорю?! – Молчарь ткнул молотом в сторону Щебняка, – А Тегрий-полукровка? А братья Дворфичи?
Он обвёл всех молотом, потом показал им в мою сторону.
– Вот Чеканова кровь, которую все так не любят… Он пошёл туда сражаться за наших жён. Это Чеканов отпрыск полез в Белого Гнома разбираться за нас.
Гномы молчали, шмыгая носами.
– А напомнить, из-за кого жёны наши прокляты?
– Ну, Молчарь, ты уж хватил это… – возмутился Щебняк.
– Нет, брат, – вздохнул Молчарь, – Я просто устал от того, во что превратились гномы. И если мы вместо благодарности только глубже закапываемся… то и место нам там, в Звёздном Городе.
Гном указал молотом под ноги, а потом зашагал. Перед нами с Бобром тоже расступились, позволяя пройти, и мы быстро последовали за Молчарём.
Хмурые взгляды я ощущал спиной прекрасно, как и недовольные шепотки.
***
– Ну-с? – Молчарь, как ни в чём не бывало, подхватил с наковальни остывшую заготовку и кинул в очаг, – Что хотели?
Прямой вопрос немного застал меня врасплох. Я так долго пытался попасть к гномам, что теперь не знал, с чего начать.
– Ты чего-то нам не рад, – буркнул Бобр, а потом указал на вмятину в своём нагруднике, – Починить бы.
– Починим.
В общем, потихоньку разговор завязался. Гномов можно было понять – вся эта операция Дворфича с Тегрием прошлась кровавой жатвой по мохнатым женщинам.
Возможно, гномы потеряли многих близких, и я даже не решался спросить, не было ли там и жены самого Молчаря.
Для начала я намекнул о просьбе Тегрия…
– Да в тупиковую жилу все его желания! – Молчарь гневно потряс кулаком, едва услышал о нём, – А кольцо у него не треснет, прощения он хочет?
Я переглянулся с Бобром и сказал:
– Что-то с ректором Гармашем вы всё равно общаетесь, его указания выполняете.
– А с чего это ты взял-то? – тут же молот упёрся мне в грудь.
Мы так и сверлили друг друга взглядами, а потом гном выругался, и чуть не сплюнул.
– И что? Ну, выполняем, и что?! – он рявкал так, что в очаге ходили волны, и уголь то темнел, то краснел, – Запомни, Чеканова кровь! Мы, гномы, выполняем указания Дворфича… но делаем это нехотя! Ясно?
И он кивнул своим словам, набычившись, а потом его лицо вытянулось, брови приподнялись.
– Ух, щебень-гребень, – Молчарь впервые улыбнулся, – Я что сказал-то сейчас?
Мы с Бобром снова переглянулись. Как мне нравилась такая манера переговоров – когда выразительно молчишь, а твой оппонент за тебя всё обговорит, и взвесит все «за и против».
– А ведь в голове это звучало лучше, – Молчарь поскрёб бороду, – Мы слушаемся нехотя… Ой, да в тупиковую жилу и Дворфича вашего. И Гимли, и Балина, этого Оркобоя. Всех туда, в жилу!
Гном раздражённо застонал, потом размахнулся и запустил молот куда-то в сторону. Он еще долго гремел по железным решёткам.
– Э, а при чём тут Балин-то? – Боря удивился, – Вроде нормальный же чувак был, нет?
Молчарь сложил руки на груди:
– Ага, щебень-гребень, нормальный… Раньше Ямантау принадлежала только гномам. И это Балин согласился дать людям право построить здесь академию, – гном шмыгнул носом, потом чихнул.
