Настала моя очередь..я чувствовал себя полным идиотом, когда в дурацкой шапочке с крохотным луком вышел на позицию… очевидно так же считали и зрители… смех стал громче, народ привставал со своих мест, чтобы лучше меня разглядеть.
Я упрямо оттопырил губу, что ж, вынесем этот позор до конца, мести помёт всю оставшуюся жизнь я тоже не хочу. Последний раз я стрелял из лука… не помню точно… лет, наверное, двадцать назад… я кое-как приставил стрелу, натянул тетиву и стрельнул, чтобы уж наверняка не попасть в цель – вверх.
Стрела резко ушла под облака с неожиданной для неё скоростью.. Из-под облаков раздалось пронзительное обиженное кряканье и оттуда спикировала жирная утка со стрелой в попе, она на бреющем полёте протянула ровно тысячу шагов и рухнула на ветку с теньгой, сбив монетку…
– Хой! Какое мастерство! – зацокали языком аксакалы, покачивая в восхищении головами. Победа бесспорно присуждается Алпамыш-батыру, истинному пахлавану!
– Я с досадой кинул лук и тоже побежал за юрты плакать…
– Не плачь, Константин, – утешал меня добрый конь, – кто ж знал, что ведьма так ловко всё подстроит, но впереди ведь ещё борьба на майдане, там ты точно не победишь ни одного батыра!
– Я приподнял голову и улыбнулся, утерев слёзы.
– Конечно не победишь, – ласково продолжил конь, – тебя размажут как масло по бутерброду… смертоубийство в национальной борьбе приветствуется..
Я снова уронил голову и горючие слёзы закапали на песок.
– Ну не плачь, – я пошутил, – лизнул меня в щёку Байчибар, – твоя красотка невеста не даст тебе погибнуть… если только она не любит отбивные…
– Как мне повезло с помощником! – взъярился я наконец, – чтоб тебя вши заели, Байчибар, прекрати надо мной издеваться!
Конь замолчал, и мы побрели в сторону нашей юрты. Навстречу нам ехал на коне молодой джигит богатырской комплекции. Был он, по-моему, даже больше чем Коккальдаш. Проезжий витязь пригляделся внимательно к нам, спрыгнул с коня и обратился ко мне нараспев:
– Из каких ты мест красавец бек-батыр?
– Я?!! – переспросил я и обернулся в поисках другого батыра, но на дороге кроме меня и Байчибара никого не было.
– Из какого ты алмаза сотворен? – продолжал батыр, продолжая меня разглядывать.
Я нахмурился, – это что ещё за педик к нам прицепился?
– Неужели ты рождён от земных людей? – удивлялся богатырь, обходя меня, я же старался на всякий случай не поворачиваться к нему задом и пятился.
– Такого храбреца я вижу в первый раз. Чтоб с крохотным луком он шёл на майдан, – расхваливал меня незнакомый джигит, – где ты родился, где рос?
– В Питере, на Гороховой улице, – буркнул я и попытался прошмыгнуть мимо, но Байчибар с интересом наблюдал за великаном и никуда явно уходить не собирался. Пришлось и мне встать рядом.
– А я простой чабан, – развёл руками батыр, – имя моё Караджан. Ты, наверное, прославленный Алпамыш? Я тебя самого никогда раньше не видел, но вчера мне приснились во сне все твои родственники и долго со мной беседовали, теперь я друг тебе!
Караджан распахнул богатырские объятья и сгрёб меня в охапку, у меня только кости захрустели, когда он разжал руки, я рухнул на землю со стоном.
– Что с тобой, Алпамыш-джан, – обеспокоено спросил батыр.
– Это он в детстве падучей болезнью страдал, подтолкнул меня вверх Байчибар, – иногда приступы случаются.
– У тебя и конь говорящий, истинный тулпар, – снова восхитился Караджан, – ты позволишь мне присоединиться к вам?
