Бай Лонг. Путь дурака - страница 3

Анисимов нисколько не смутился под ее взглядом и откинулся назад, постукивая карандашом по столу.

– Хорошо же. Смотри, как бы тебя не признали общественно опасной и не запретил гулять вообще. По закону. А брат, думаю, не обрадуется, когда я вызову его с работы за тобой.

– Зачем, я и сама могу дойти, – пробормотала Берта, заерзав на стуле. – Зачем его отвлекать?

– Э, нет. Сама ты уже «дошла». Пусть-ка братец разъяснит тебе, чего я не смог. И да, Берта, вступи уже в ковен. Сил никаких нет, честное слово.

Кай      

За окном занималось утро.

Солнце еще не показалось, но небо уже бледнело. Воздух был теплым и густым, почти осязаемым, он приятно пах мхом и влажной древесиной. Просыпаясь, Кай чувствовал прохладную шелковистость песка под щекой и слышал шелест листьев дерева гинкго, раскинувшего ветки под самым потолком. Они словно перешептывались между собой, не нуждаясь в помощи ветра. Шепот их навевал мысли о затерянном тихом уголке леса, где время застыло – и прислушивается в тихой дреме к разговору древнего древа, к старческим воспоминаниям о давно пережитой юности. Мать Кая перевезла это дерево сюда, в небольшую квартирку, со своей родины – из южных лесов Китая, и порой, засыпая, Кай явственно слышал в шелесте листвы человеческие голоса.

Просыпаться не хотелось; сон не отпускал. Там, во сне, он снова летал – высоко-высоко над безбрежным океаном, играясь с гигантскими чайками и полупрозрачными духами. Зажмурившись, он пытался вернуться в это сладостное, беззаботное состояние – но за окном уже щебетали воробьи, а дерево гинкго вело свое неспешное повествование, не имеющее ни начала, ни конца. Так что Кай зевнул, перекатился на спину, и наконец открыл глаза. Прямо над ним слегка покачивалась подвешенная к ветвям птица, собранная из куриных косточек, бусин и лент, по словам Берты, хорошо спасающая от кошмаров и незваных ночных гостей. Блестящая пуговка-глаз смотрела прямо на Кая, придавая птице придурошный и глупый вид.

Кай сам чувствовал себя этой птицей; вчерашний полет вымотал его и выжал досуха: мысли обрывались, не успев начаться, все тело отяжелело. Все эмоции остались там, в дождливом вечернем небе – их отрезала ночь. Но Кай знал, что это ненадолго. Воздух и вода – две его стихии, и вместе они напоили его силой. Она и сейчас в нем – кипит где-то в глуби, и, стоит ей смириться со своим пленом и потечь по его сосудам, к Каю придет не ощущение всесилия, но его подобие. И это, думал он с волнением, будет прекрасно.

Мягкий свет проникал в не закрытое шторой окно, и в бледном небе уже носились стрижи. Кай поднялся, запустил руку в волосы, стряхивая песок, и прошел к окну. Отдернул штору полностью и, упав животом на подоконник, подставил лицо свежему ветру. Весна. Наконец-то. Он с наслаждением смотрел на зеленую полоску леса, на усыпанную белыми цветами черемуху, и звериным чутьем ощущал запахи растущих трав, влажной земли – и омлета, который готовил кто-то из соседей. Несмотря на ранний час, во дворе уже появились люди, и Кай, перегнувшись через подоконник так, что пришлось встать на носки, пытаясь рассмотреть их с высоты своего десятого этажа. Радость солнечного утра постепенно возвращала его к жизни, и он позволил себе маленькое развлечение. Затянув глаза белесым третьим веком, он потянулся сознанием к девушке, прогревающей свое авто. Картины чужой жизни замелькали перед его глазами – весь этот долгий скучный день, что девушка проведет за стойкой администратора в спортивном клубе. Это было скучно, и Кай перескочил на другого – на полного мужчину, возвращавшегося из леса со своей собакой, но тут было еще скучней – день в четырех стенах квартиры, равнодушная апатия, телевизор и борщ, и тогда Кай, нетерпеливо подскочив, так что его качнуло вперед, поймал в фокус собаку. И довольно рассмеялся. Вот оно где, счастье – в косточке из борща, дреме подле дивана и вечерней прогулке. Мужчина скрылся за углом дома, собака – за ним, и Кай, моргнув, снова покачнулся и обвел двор уже нормальным взглядом. С людьми это делать просто. Если б ему позволили гадать им, он давно бы уже озолотился. А с магами? Сам черт ногу сломит. Вот возьми хоть вчерашнее видение, подаренное дождем.