…Что это? Тьма надо мной… Ты отпустил меня? Огник… всё… я умираю…
И вдруг всё тот же знакомый голос, что говорил во мне весь день, вышел из моей головы и засмеялся рядом.
– Нет, не умираешь, мне дохлятина ни к чему, ты мне нужна живая! – сверкая невыносимо прекрасным сияющим лицом, захохотал Повелитель Тьмы.
Я похолодела, дрожа, я думала, я была уверена, Он давно утратил интерес ко мне…
– Не-ет! Нет, Аяя! Селенга-царица, никогда я не оставлю тебя, не надейся!.. Взбесится полмира из-за тебя, как я могу упустить такое оружие против людишек?! Против душ их слабых?!.. Что, надеялась, любовью своей Арий предвечный убережёт тебя? Как щитом прикроет? Не жди! Он любит одного себя!
Великолепные громадные крылья взмахнули, окончательно погасив дневной свет, будто задули солнце… Он, обнажённый, как всегда, в этой наготе совершенный, победоносно смотрел на меня, приближаясь.
– Он упился уже тобой, как зелёным вином, ты опостылела ему за столько лет, что ему с тебя? Сбыл бы с рук, продал, но хочет самому себе благородным казаться… Галалий Огнь… Так что верно ты вышла от него…
– Нет… Что Ты… Огнь… – бессильно прошептала я, задыхаясь, словно он ногу мне на грудь поставил.
Он опять захохотал, обнажив свои белоснежные зубы.
– Огнь? Да где же он? Хладнее льда твой Огнь, Аяя! Идём со мной, блистать будешь! Блистать так, что затмишь солнце! На троне твоё место!.. С царями царице быть!..
– Не нужны цари мне, окромя моего Огня! – прошептала я, готовая умереть за эти слова, если захочет Он меня убить. Я живу уже давно, можно и умереть, если пришла пора такая…
Но он разозлился, сверкнул глазами, как раскалёнными углями, будто что дунуло на них.
– Упрямая! Какая же ты… – свирепея прорычал он, – глупая, упрямая девка! Что тебе в нём? Он уж забыл тебя, не успела и порога переступить!
– Умру тогда… умру и всё, коли… коли так… коли забыл… – я сжалась, плача.
– Лжёшь всё! Опять лжёшь, Нечистый! Поймать решил нас! Разлучить и…
Это он, он мой Огник! Мой Огник, Арий мой! Как я могла подумать такую глупость о нём, как могла подумать, что он не любит меня?!..
Да, это я был. Я выскочил на крыльцо, услышав её удаляющиеся шаги, надеясь образумить, остановить, и увидел Его. Тут я всё понял, и в моей голове голос, знать и в её был он же, что заставил её собраться уходить от меня. Поймал Он нас, как и обещал в мгновение слабости, учуял и тут же не преминул воспользоваться…
Он обернулся ко мне чудовищной рогатой головой, и огонь двумя струями вырвался у него из ноздрей и потёк между громадных загнутых зубов, как едкая слюна.
– Опомнился… – разочарованно прошипел Он.
А я увидел Аяю, сжавшуюся на земле у крыльца, она зажала рот руками, боясь, что Он услышит её всхлип или даже дыхание и вспомнит о ней, снова обернётся и…
Он и обернулся, Аяя зажмурилась, будто готовая принять на голову сокрушающий удар, но я предупредил его, хотя не думаю, что Он убил бы её, Он сделал бы хуже… И я, взмахнув рукой, линул в него огня, огненным мечом ударил, как делал уже когда-то. Он злобно зарычал, поворачиваясь опять ко мне.
– Что мне твои глупые вспышки, Арий? Подумаешь, кудесы предвечного, кого ты напугаешь ими? – насмехаясь, проговорил он, однако ж, отступил.
И взмахнув подпалёнными мной крыльями, взмыл вверх, крича напоследок:
– Упорствуете, предвечные, подчиниться не хотите!? – его рёв разнёсся по лесу, отразившись от скал вернулся в наш двор. – Так поплатитесь: всё царство ваше утоплю в крови, в огне за мои подожжённые крылья, Арий!..
