– Потому вдвоём они великая сила, – подхватил Орсег.
– И людского в них больше, похоже, чем во всех других предвечных, – сказал Мировасор.
Орсег не придал большого значения его словам и спросил:
– Так зачем позвал, Мир, обычно не зовёшь забавы ради, али для редкого знакомства?
– Красавицу одну отыскать надоть, Орсег. В твоей воле самая могучая земная стихия, самая обширная и вездесущая, разошли подвластных тебе, пусть отыщут предвечную, равной которой нет ни среди смертных, ни среди бессмертных, на всём свете ни красы такой, ни прелести, ни милоты и ясности больше нету, как в ней. Глядит – освещает целый свет, молвит – сердце радуется, как лучу солнечному, ступит – трава не пригнётся, а расправится, цветы зацветут, рукою поведёт – бабочки летят, птицы щебечут и песни затевают, гнёзда вьют… Тёплый дождь весенний, животворящий, свежий ветер в зной, роса на сухую траву, тепло земли и солнца замёрзшему сердцу. Одна такая на весь свет… Отыщи, Орсег, обещался я.
Орсег долго смотрел на меня, немного изменившись в лице, будто оценивал, будто размышлял, потом качнул головой.
– Слыхал я о чуде Байкальском, – сказал он, уже отвернувшись. – Сама Красота и Любовь. Но… Знаю, что пропала она бесследно. Никто не слыхивал и не видывал много времени. Среди живых ли ещё?
– Она жива, – сказал я уверенно. – Я знаю.
Тогда Предводитель вод земных усмехнулся, кивая:
– Ну… ежли знаешь, тогда найдётся. Где бы ни схоронилась, как бы ни пряталась, но до вод, егда дотронется, в море или реку войдёт, хотя бы ступит ножкою али отразится, я узнаю и доложу тебе, где бы ты ни был. Вот только… – он опять быстро взглянул на меня. – Коли не изволит, везти к тебе не стану, не обессудь, быть может, не хочет знать тебя чудная красавица, волшебная Аяя, Селенга-царица, неволить – это не по моим правилам.
– Не делай ничего, только найди. Найди! – неожиданно прорвавшимся фонтаном горячо воскликнул я.
Орсег посмотрел на Мировасора, тот усмехнулся, пожав плечами, и сказал:
– Не гляди, Орсег, сам изумляюсь, чудно…
Воодушевленный обещаниями двух предвечных, неожиданно встреченных мною, я на следующее же утро сел на корабль и направился на юго-запад через море, в страну, которой неизменно восторгался Мировасор, говоря, что она древняя, как сама Земля, что народов в ней величайшее множество, но правители пришли совсем недавно, около сотни лет назад и были они с голубыми лазоревыми глазами, как мои, светлыми волосами, и божественностью, и силой своей покорили и объединили местные народы, возглавив царство Кемет, или Чёрную Землю, а ещё они называли её Землёй Птаха, так звали первого царя, теперь же на троне был его внук…
Теперь на троне Кемета был Кратон, правящий сильной рукой, ещё молодой, ему было тридцать шесть лет, его царица, мать его единственного сына Кая, и шести дочерей, умерла несколько лет назад, и с тех пор наследник, который в ту пору только начал превращаться из несмышлёныша в подростка, стал дерзок и неуправляем. Теперь царевичу шёл двадцать первый год, и глядели они с отцом как братья: оба высокие, стройные, длинноногие, здесь, в жаркой стране, за одеждой тел не скроешь и все достоинства и пороки были видны всем. Было в этом что-то бесстыдное и в то же время неподдельное, настоящее, как почти нескрытая нагота, казалось, и все чувства так же выступали наружу.
Страна Кемет выросла на берегах великой реки, как некогда наш Байкал на берегах Великого Моря, так и здесь, вся жизнь шла на берегах Великой Реки Нила. Он нёс и воды, и плодородные земли, разливаясь весной. Богатая и жирная страна, она появилась так давно, что никто не помнил, откуда и когда пришли и первые Боги, все сплошь звери, многих из которых, я не видывал раньше нигде, и не встречал даже в книгах. Их называли, например – Себек и Таурт, а сутью были они крокодил или бегемот. Поклонялись этим Богам с таких древних времён, сколь существовала великая страна. И иных Богов было предостаточно, в отличие от нашего Байкала, где помимо Солнца и Моря, между которыми разделяли весь сущий мир, никаких иных Богов не признавали.
