Но тут он замер. Крупные пучки водорослей темнели там, куда стремилась щука, сливаясь в бурую завесу. Они будто очерчивали чьи-то владения, не давая проникнуть в них взгляду чужака. Слава подумал, что ничего хорошего эта подводная роща не обещает, скорее наоборот —неприятно будет запутаться в водорослях на исходе дыхательной смеси. Он выбросил руки в стороны, затормозив и завалившись на бок, пытаясь сменить направление. Но было поздно. Хоть его скорость не была так уж велика – Слава не задел и листика таинственных чертогов – то, что случилось дальше, затмило риск быть схваченным водорослями.
Щука дёрнулась и метнулась вправо, будто бы тоже не желая попасться в цепкие заросли. Вдруг её абрис растаял, рассыпавшись клочьями тумана, и из него, стремительно вобрав в себя весь молочный дым, возник другой. Дымка окрасилась во мрак, и тёмная фигура выросла перед Славой, заслонив подводную чащу и поглотив блеск солнца над ней.
Парень отпрянул, судорожно ударив ластами по воде и остро ощутив боль пронзившего его страха. Отголоском разума, застрявшего в клубке инстинктов, он отметил, как странно было то, что луч фонаря не падает на фигуру, а исчезает в ней. Силуэт будто бы жадно поглощал свет, втягивая его внутрь и растворяя в своей черноте. Ещё Славе показалось, что фигура напоминает тень сгорбленного человека, курящуюся дымными завитками. И на её вершине мертвенной голубизной светилось лицо. Это был овал, но вытянутый не вертикально, а горизонтально. Косой чертой прорезал его намёк рта, а огромные шары глаз вращались независимо друг от друга, словно пытаясь окинуть взглядом как можно больше пространства, выхватить из бездны каждого её обитателя, не упустив и незаконно вторгшегося чужака.
Славе удалось развернуться. Он бросился назад, задыхаясь в остром кольце боли. Он чуть не выплюнул респиратор в жажде глотнуть воздуха, и водяная муть взорвалась перед ним россыпью пузырей. И тут его рывок был остановлен ударом, цепко скользнувшим по затылку и чуть не сбившим с него подводный шлем. Едва не выронив фонарь, Слава конвульсивно сжал его рукоять. Он не почувствовал боли и не понял, что происходит. Парень брыкался, яростно бил по воде ногами, но всё равно оставался на месте. Луч света плясал в матовой зелени, озаряя её рваными всполохами. Слава даже не мог оглянуться и посмотреть, что его держало. Он продолжал барахтаться, метаться в ужасе, часто дыша и тратя драгоценный кислород. Потом инстинкт самосохранения пересилил, и Слава уже осознанно дёрнулся назад, чтобы оглядеться.
Ничего не вышло. Что-то крепко держало его, не давая сдвинуться. Слава забился ещё сильнее, и приступ паники вновь захлестнул его. Но потом он понял, что больше ничего не происходит, и, слегка успокоившись, повёл глазами вбок. Тогда он увидел мутные контуры каната, уходившие в стороны от него. От каната поднимались вверх мелкие верёвочные ячейки. Со странной смесью страха и облегчения Слава понял, что зацепился аквалангом за край рыбацкой сети.
***
Ольга с Владом были уже невменяемы. Второй стакан водки пролетел сразу за первым, третий за вторым, напитка становилось в нём всё больше, и вот уже шестая порция опустошила литровую бутылку. Тарелка с закуской валялась забытая в кустах, а голова Ольги вяло перекатывалась по плечу её тайного кавалера. Девушка озиралась, бесцельно шаря вокруг красными глазами.
