Байки доктора Данилова 2 - страница 23

– Я не кардиолог! – говорил пациентам доктор Беляев, входя в противоречие с табличкой, висящей на двери его кабинета. – Я – аритмолог!

Пациенты строем шли жаловаться главному врачу и его замам. Почему у в кабинете кардиолога аритмолог какой-то сидит? Наведите порядок.

– Ну зачем же вы снова?! – стенала заместитель главного врача по лечебной части. – Ну сколько же можно…удаколога из себя строить?!

– Я не…удаколог, а кардиолог! – обиженно возражал Беляев. – Если забыли, то сверьтесь с приказом о приеме на работу.

– Эх, сейчас бы супчику горяченького да с потрошками! – говорил на вызовах доктор Рахманов и тут же добавлял. – Да вот беда, некогда нам рассиживаться…

Народ сочувственно совал Рахманову деньги.

Заклинание работало безупречно.

Склонная к мистицизму фельдшер Паршина считала, что Рахманову покровительствует харизматичный дух Высоцкого.

Когда доктор Макаров возвращался на подстанцию со свежими следами побоев на нордической физиономии, коллеги ухмылялись и спрашивали:

– Опять констатировал?

– Угу, – мычал Макаров. – Очередные сволочи…

Всем скоропомощникам приходится констатировать смерть. У этой процедуры есть определенные правила (Гугл вам в помощь). Но у Макарова был свой метод – он облизывал подушечку большого пальца, прижимал ее к глазу покойника и говорил:

– Все!

Почему-то такой ритуал почти всегда не нравился родственникам покойного. Культурные писали жалобы, некультурные отвешивали тумаков, но Макаров привычке не изменял.

Отец доктора Журкина был заместителем главного врача крупной московской больницы и очень уважаемой личностью в медицинских кругах. Поэтому после окончания ординатуры по терапии перед Журкиным были открыты все пути – его хотели оставить на кафедре в должности старшего лаборанта и наперебой звали в разные отделения отцовской больницы, начиная с приемного и заканчивая реанимационным. Но Журкин решил поработать год на «скорой». Так и объяснил отцу – хочу, мол, набраться ценного опыта работы в экстремальных условиях, когда можно надеяться только на себя. Поскольку сын не соглашался с доводами отца, отец был вынужден согласиться с выбором сына.