Спорить не имело смысла, и бойцы это понимали, как понимали и то, что Боров по всем пунктам прав. Сейчас он пытался всеми правдами и неправдами их спасти, потому что отвечал за них. В первую очередь перед собой отвечал. Похватав рюкзаки, они оба коротко кивнули, подтверждая, что все понимают, и ринулись прочь…
– Куда тут все собрались? – съехидничала Динка, появляясь вновь. – Сбежать хотите? А там один уже добегался, недалеко ушел. Ты же их всему учил, да? Воспитывал, неверное, как родных, помогал, – измывалась она, поглядывая то на Борова, то на ребят.
– Какая же ты сучка бешеная стала, – с горечью отозвался Боря, все еще надеясь отвлечь ее и дать бойцам возможность уйти. – Вообразила о себе слишком много, девочка. Смотри, потом ведь отвечать придется за все проделки. Зона тебе этого не простит, потому что не по справедливости. Пашка тебе дурного не сделал, а ты его на тот свет спровадила, стерва. Зачем, Дина?
– А я так хочу, – пожала плечами девчонка. – Раньше все надо мной издевались, теперь моя очередь. Говорят же, надо бить своих, чтобы чужие боялись. А я хочу, чтобы меня вообще все боялись. Свои или чужие – вы все сволочи, поэтому надо вас убивать без всякой справедливости.
– Жалко, что тебе вернуться удалось, – совершил последнюю попытку Боров, надеясь, что Динка накинется на него. – Сдается мне, что не просто так бандиты за тобой охоту объявили тогда. Знали, наверное, что ты ненормальная, и пытались всеми силами устранить.
Но девчонка лишь фыркнула в ответ и метнулась в пролесок – догонять второго бойца. Боров выругался и, выхватив пистолет, выстрелил ей вслед. Вот только даже это ее не остановило. Пару минут спустя из пролеска донесся выкрик и сразу за ним автоматная очередь. Игорь, второй после Пашки боец в четверке, сдаваться так просто не собирался. И ведь понимал, что очередью сумасшедшую девчонку не отпугнуть, но все равно пытался.
Вскоре в пролеске стало тихо, и Боров понял, что из троих его ребят в живых остался всего один.
– Второй добегался, – ехидно сообщила Динка, выруливая из зарослей. Ей и в самом деле нравилось издеваться. – Осталось третьего найти, а потом будем с тобой гулять по всей Зоне.
– Оставь его, – рявкнул сталкер. – Заняться нечем – так мной займись, а парня не тронь. Должны же у тебя были хоть какие-то мозги остаться, вот и включи их, пока есть возможность.
– Я его оставлю, а он пойдет Дыму стучать, – хмыкнула девчонка. – Нет уж, вы мне все под руку попались, вот все и получите. И плевать мне, что никто ничего плохого не сделал.
– Дина, по-человечески тебя прошу, оставь парня в покое, – самым мирным тоном, на какой только был способен в подобных обстоятельствах, попросил Боров. – Пусть живет спокойно или за кордон уходит, просто оставь.
– Не-а, – оскалилась та и снова исчезла.
– Сука ненормальная, – бессильно прорычал сталкер и опустился на землю.
Своих ребят он действительно воспринимал, как родных. Помогал и делом, и советом, учил всему, что знал, и берёг. Озлобившаяся на весь белый свет маленькая дрянь за несколько минут забрала у Бори все, чем он дорожил. Она действительно беззастенчиво издевалась, словно настоящий маньяк-садист, готовый мучить жертву до последнего. Она будто бы понимала, как можно сделать еще хуже, еще страшнее, болезненнее, но останавливаться не собиралась. Боров отчетливо понял, что девчонка, почувствовав свою безнаказанность, вошла во вкус. И это бесило, потому что противопоставить ей было абсолютно нечего.
