– Рабочий день закончен! – в зал заглянула Урд из бригады Норн. – Девочки, идёте переодеваться? Не знаю, как вам, а мне хочется быстрее снять эту спецодежду!
– Да, да, идём! – откликнулась Атропос. – Сейчас я только бахрому справа подравняю…
В раздевалке мойры и норны приняли душ и наконец вышли из своих рабочих «БАМов».
– И зачем начальство требует, чтобы мы работали в них? – ворчала Клото, ставя свой златокудрый кареглазый БАМ в специальный шкафчик, заполненный питательным раствором. – Я и так в изоляторе в таком же сотни лет провела…
– Ну, тысячу раз же это обсуждали! – ответила Атропос. – Во-первых – чтобы не шокировать пациентов своим видом, когда они прибывают сюда на перевоплощение. Даже привратник Пётр их в спецодежде встречает. А во-вторых – чтобы мы лучше понимали их возможности и не назначали им процедур, которые они не могут выполнить.
– Да знаю я! Так, просто… Поворчать нельзя, что ли?
– А я всё думаю, что теперь делать с этим щенком и Щенниковым… – сущность Лахесис приняла задумчивый фиолетовый цвет.
– Может, это место совсем из узора вырезать, отдать в зоологическую секцию и поставить заплатку? – предложила Атропос.
– Ну уж нет! – Лахесис вспыхнула оранжевым. – Завтра что-нибудь придумаю…
– Ну думай, считай варианты. Ты у нас главный аналитик. Геката-то что приходила?
– Да так… Просто обсуждали возможности использования разных животных в нашей работе…
***
Фёдор Анатольевич проснулся от того, что почувствовал, как по его лицу бьют крупные капли дождя, и не сразу вспомнил, где он и что с ним. Уже рассвело, но солнце, закрытое тяжелыми тучами, почти не давало света, а тем более тепла. Коньяк уже не грел. Экс-председатель колхоза встал, расправляя свои затекшие ноги, и снова осмотрелся, надеясь теперь в утреннем свете обнаружить выход из ямы и из этой дурацкой ситуации. Леденящий страх пронзил его и без того замерзшее тело. Высокие и гладкие стены почти не оставляли шансов выбраться самостоятельно.
– Вырыть ступеньки? Чем? Ногтями? Визитной карточкой?
Дождь лил как из ведра, и Фёдор Анатольевич с ужасом понял, что вода в яме прибывает. Со всех сторон по стенкам стекали весело журчащие ручейки. Яма быстро наполнялась водой, и её было уже по грудь.
– Ступеньки! Да! Это единственный выход! Но чем???!!!
Фёдор Анатольевич лихорадочно шарил в карманах, выбрасывая бесполезный бумажник, мокрые сигареты, спички…
– Расчёска!
Он пробовал копать, но тут же сломал её о твердую глину.
– Ступеньки! Может, на дне есть что-то подходящее?! Палка какая-нибудь или камень?!
Он нагнулся, погрузив лицо в воду, и стал шарить по дну. У противоположной стены Фёдор Анатольевич наткнулся на труп брата Василия…
Как Василий попал в яму – это другая история, а пока у нас есть яма, Фёдор Анатольевич, и мертвец на дне её. Просто было темно, а коньяк тут и вовсе уж ни при чём…
Дождь лил не переставая. Фёдор Анатольевич стоял по горло в воде, держа мертвое тело брата, и думал лишь об одном: как закрепить его у стены, чтобы, встав на Василия, дотянуться до края ямы. Дотянуться! А оплакивать брата он будет потом. Там! Наверху! Но Василий не был устойчивой опорой.
– Скотина! Ты и живой не мог твердо стоять на своих ногах! Даже закоченеть нормально не можешь! – исступлённо бормотал Фёдор Анатольевич, так и эдак приставляя труп к стене. – Ну будь, Вася, умницей! Постой хоть пару минут! А уж я закачу тебе такие похороны…
