Сам пруд, прилегающую грунтовку и идущую мимо узкоколейку, по которой, слава Богу, уже сорок лет никто не ездил, они знали хорошо, и такого позорного подвоха в разрушении их ожиданий от этих объектов они ну никак не ожидали. Потому, решив, что проблема где-то внутри взрывного боеприпаса, пытливые умы решили те самые запалы разобрать, надеясь обнаружить причину таких скромных результатов подрыва окружающей природы. По идее уже в этот момент у ребят были все шансы попрощаться не просто с пальцами рук и яблоками глаз, но и с кем-либо из участников этих инженерных изысканий. Такие случаи, как это ни прискорбно, в то время в этом городе иногда происходили. Но нет, в тот раз пронесло. Всего-то один только раз и оглохли на недельку, когда целеустремленными стараниями удалось-таки разжечь содержимое запального капсюля, высыпанное на тетрадный листок. Дело происходило на кухне одного из этих счастливых обладателей коробки с запалами. В этот раз бумкнуло знатно, и парни собственными ушами на веки вечные впитали физическое правило распространения и усиления взрывной волны в замкнутом пространстве.
Оно, это самое правило, и внесло всеобщее озарение и прозрение. Дней через шесть, после того как друг друга и окружающую среду стало хоть немного слышно, а у одного из участников перестал болеть зад, надранный отцом за выбитые на кухне окна, было принято коллективное решение, что «рвать нужно зажатую…». Но поскольку зажимать в собственных руках никто не решился и кого-нибудь на стороне уговорить тоже не вышло, требовалось срочно подыскать удобное место, куда капсюль вошел бы туго и плотно для достижения максимально громкого и разрушительного бабаха. Каждый из адептов подрывного искусства, сунув в карман по паре капсюлей от уже без всякого сожаления разобранных запалов, ринулся в окружающий мир с надеждой место для эпического взрыва отыскать первым и тем самым снискать себе славу юркого и отважного первооткрывателя. Капсюли примерялись во все возможные и невозможные места, каковые могли подойти для уничтожения взрывом или же вовсе для этого непригодными были. Примерялись эти капсюли своими металлическими цилиндрами и к шпинделю школьного токарного станка, в губки которого капсюль зажимался ну о-о-о-очень замкнуто и плотно, и к игрушечному чайнику младшей сестренки одного из наших героев, закрытая крышка которого создавала вполне себе замкнутое пространство, и даже была попытка определить его в дверной глазок входной двери, от которого заблаговременно была откручена пластмассовая линза. Все было не то, и все было не так. Либо пространство оказывалось слишком большим или чрезмерно маленьким, либо подрыв объекта мог вызвать излишний общественный диссонанс и, как следствие, несколько выпоротых задниц.
Но, как я уже и говорил, парни обладали удивительно живым воображением и неубиваемой тягой к достижению результатов в поставленных задачах. Все это непрерывно подогревалось кипучей энергией молодых организмов и нескончаемым зудом в том самом месте, которое и раньше пороли нещадно, и в будущем, совершенно точно, пороть будут еще не один десяток раз. Руководствуясь строфой из стишка научно-познавательного киножурнала «…и все же мы не привыкли отступать!», ребятишки денно и нощно пребывали в поиске места подходящего размещения взрывающейся железяки. И вскоре такое место нашлось! Замочная скважина в двери кабинета № 8 «Русский язык и литература» их родной школы как нельзя лучше подходила для их целей.
