Как он умеет так себя контролировать, что сделав даме приятное не хочет… эмм… воспользоваться ею?
На столе море еды и брошенные фанты. Выпиваю, для храбости, глоточек и обращаюсь к нему. Обнимаю и целую в щеку. Нежно говорю на ушко:
— А расскажи о себе, а…
И улыбаюсь нежно так, как кошечка. Я понимаю, что это прямые расспросы. Но, блин, как еще-то о нем хоть что-то узнать?
— А что тебе интересно?
И, не дожидаясь моих слов, он говорит:
— Я считаю важным соблюдать баланс работы и отдыха. Если много поработать — то нужно хорошо… Нет. Очень хорошо отдохнуть.
Он курит, выдыхает и продолжает:
— Работаю мозгами, у меня своя компания и большой штат людей. Я продолжаю дело отца и параллельно развиваю свой бизнес. Бываю в разъездах, но терпеть это не могу.
И, помолчав, добавляет:
— Мой дом — моя крепость. Только дома я чувствую себя по-настоящему хорошо.
И поджимает губы. В глазах проскальзывает молния и скрывается в мрачных как ночь зрачках.
— А это у тебя хобби, получается…
— Дед Морозом? — перебивает, — благотворительность. Душевная,от души — искренне. По докам я вообще в этом плане не числюсь. Просто считаю, — и он опять закурил, — что нести радость детям — это реально здорово.
И, помолчав, добавляет риторическое:
— Когда еще человек может так радоваться, кроме как в детстве?
Моя привычка болтать развязывает мне язык:
— Ну почему же. К примеру, когда человек влюблен и любит. Когда… ну встречаются там, свадьба, первый секс…
И тут осекаюсь. Понимаю, что проболталась. Кажется, мне больше не наливать!
Смеюсь, отвожу глаза. Продолжаю уже не так бойко:
— … ну, может, это чисто женское, конечно.
— Да нет, — помолчав, он отвечает, — нормальный мужчина тоже любит семью. Но настоящую. Где муж и жена вместе не только по штампу в паспорте. Но и по ощущениям.
— В смысле, душевно?
— Не только.
— А как?
Не унимаюсь. Кажется,с шампанским пора завязать.
Со мной так всегда, поэтому я пью крайне мало. Чуть выпью — так сразу начинаю болтать обо всем.
Егор говорит о себе: о бизнесе, отце, который дал ему многое. О первой жене, с которой он разведен. Она вышла за него обманом, сказала, что беременна. Даже подделала справку от врача.
Он не переносит ложь, сказал, что чувствует ее сразу. “Ненавижу фальшь в музыке… и в душе”.
Мы так тепло общаемся, что не замечаю, как стрелки подходят к двенадцати.
— Будем смотреть президента? — он включает центральный канал.
Слушаем, наполняем бокалы, я пытаюсь съесть свой дорогущий круассан. Я так налопалась икры, что мне в рот мало что полезет. Разве что…
Так! Грязные мысли, Майя, оставь на потом!
“С наступающим Вас, россияне” — доносится из телека и врывается бой курантов. Звучит гимн, чокаемся и целуемся. Разомлев, я начинаю зевать.
— Ты хочешь спать? — он заботливо на меня смотрит.
— Нее, что ты. Это просто тело так… устало… Я работаю много.
— А кто ты?
Улыбаюсь и говорю как есть:
— Да я… Сейчас повысилась, стала администратором в магазине. Батрачу с восьми до восьми. Вот честно, была продавцом — было как-то проще. Нервяка теперь больше, а денег — едва-едва. Фиг знает, может вообще скоро уволюсь. Устала очень, больше уже не могу. Устаю и постоянно недосыпаю. И вот щас…
Зеваю и закрываю рот рукой.
— … хочу спать. Но не мозгами. Неа! Щас я! — и еще выпиваю вина. Уже залпом, чтобы лучше взбодриться.
Он обнимает меня за шею, целует в щечку и через тунику трогает грудь.
