Да уж, попробуй разобрать ее сбивчивую
речь. Двери в пространстве? Это как? Демон умеет перемещать куда угодно? В
целом сходится со столь странным прерыванием следа, но... как же погано тогда
их положение! Как отслеживать такого демона?! Никогда о таких не слышал. Даже
жаль, что Камрин сейчас не с ними, спросили бы у него, вдруг в старинных
легендах сохранились упоминания о подобных существах.
– И такое впечатление, что этот
хищник... осторожничает? Сам боится... людей? – неуверенно продолжила Льиза. –
Но тогда какой смысл ему убивать животных под носом у людей и не забирать
добычу при этом? О! А давайте спросим у старосты, сколько все-таки было
животных в стаде и сколько трупов потом сожгли. Так мы поймем, сколько за один
раз сожрал этот хищник. Может так, по объему его живота, определим его размеры?
– Че? – а это уже и Огас не справился с
неожиданными вывертами иномирного разумения, хотя должен быть более привычным.
Драр тоже с трудом понимал, как так
Льиза все это вывернула. Но идея подсчитать съеденные туши понравилась.
Поскольку с разбором следов было
покончено, да и темнело, вернулись в деревню, в дом старосты, где им уже
накрыли стол. Продолжили допрашивать крестьян. Оказалось, что пропало всего две
овцы, не так уж много. Зато один из деревенских мужиков, который помогал
графским солдатам стаскивать туши на костер, остатки которого потом закопали,
вспомнил, что на шерсти некоторых животных была заметна какая-то зеленая густая
слизь. К которой никто не посмел прикоснуться, даже палкой, поэтому ничего
подробнее добавить не может.
И опять иномирянка крепко задумалась
после этих слов.
– Что не так? – уточнил у нее Драр,
склоняясь к уху девушки, которая сидела рядом с ним за столом на улице. – Еще
что-то можешь сказать?
– Да все не так! – также тихо ответила
Льиза, прижимаясь к его плечу, чтобы проще было шептаться. – Слизь-то зачем? То
есть откуда? Если с кожи хищника, то... чушь какая-то, он что, из воды вышел?
Но там крошечный ручеек, не мог он по нему приплыть и выйти на землю! Если из
пасти, то есть... он что, надкусывал жертвы, оставив на них свои слюни? Но
почему только некоторых? Почему поверх шерсти, а не на ранах, не на обгрызенных
шеях, где было бы понятнее? Будто... он что, грязные руки вытирал об овец,
вместо салфеток? А где в такой слизи испачкался? Или... хм.
Драр с трудом улавливал ход сумбурных
мыслей жены, уж больно много она тарахтела, так резко перепрыгивая с одного на
другое. Ну и насочиняла! Но одно то, что она прижимается к нему – сама! – пусть
пока только к плечу, а еще бедром... он же чувствует ее бедро, слишком ярко, после
того как она придвинулась.
Придвинулась, потому что хочет быть к
нему ближе?
Нет, это уже он насочинял. А она просто
не хочет, чтобы ее слова услышали деревенские? Вон как косится на остальных.
Неужели наконец-то прислушалась к его требованиям не болтать лишнего? Все-таки
с ней можно будет сладить?
Губы Драра сами стали расползаться в
улыбке, пока он не отводил взгляд от шепчущей ему жене.
Или... она уступила потому, что он
позволил ее любопытству насчет демона удовлетвориться? Вот так просто – лишь
дать ей чем-то... неженским заняться?! Она же явно обрадовалась возможности
сунуть свой любопытный носик в его дела, даже те, что касаются ужасного демона.
Какая же странная его иномирянка!
Но зато теперь он примерно понимает, как
ее можно будет приручить!
