Молчание Филиппа показалось ошарашенным.
– Тереза? – наконец с искренним удивлением вымолвил он.
– Спокойной ночи, дорогой супруг.
Первая брачная ночь у мужа, в отличие от моей, действительно выдалась безмятежной. Даже хотелось специально ему ткнуть локтем куда-нибудь… в ребра, чтобы как будто случайно разбудить и заставить разделить радости бессонницы с переевшей супругой. Но я боролась с соблазном и старалась лишний раз не шевелиться. Вдруг спросонья Филипп решит, что жена настаивает на продолжении рода Торнов. Возьмет и не откажется от внезапного предложения, даже несмотря на принцип шелковых простыней. Кто знает, какая каша варится в голове у сонных мужчин.
Переполненный постоялый двор постепенно стихал. В коридорах воцарилась зыбкая тишина. Где-то во дворе сначала брехала собака, но быстро сдалась. Заснули, похоже, все. Разумеется, кроме меня. К людям, проглотившим трехдневный рацион за один присест, даже дрема не идет.
Под одеялом было душно. Я осторожно пошевелилась, пытаясь спасти от онемения руку, и прислушалась к мужчине рядом. Филипп не проснулся. Сразу видно: у человека здоровый сон, не омраченный ни перееданием, ни муками совести.
Ободренная тем, что он ничего не заметил, я маневренно перевернулась на другой бок и неожиданно носом уткнулась в крепкое обнаженное плечо! Этот подлый мужик устроил дерзкую эскападу на мою половину и задрых как ни в чем не бывало, беспечно закинув руку за голову. Словно имел право на весь матрац! Знала бы – нет, не стала теснить его, – сама бы сдвинулась на край кровати. Во избежание, так сказать.
Неожиданно он резко перевернулся. Одеяло, скрывающее все, что было пониже пояса, охотно соскользнуло и продемонстрировало крепкое обнаженное тело с темным покровом на бедрах. Понятия не имею, что снилось дражайшему супругу, но его мужская гордость не отличалась ландшафтной ровностью. Наоборот, бугрилась и показательно натягивала ткань.
Отчасти я понимала, что именно происходило с мужчиной рядом с женщиной, когда он бодрствовал. Но мой-то спал! О том, что некоторые физиологические функции продолжали действовать даже в состоянии мертвецкого сна, в медицинской энциклопедии ничего не говорили. Да даже не намекали!
Вплоть до этого мгновения я искренне верила, что инстинкт размножения засыпал вместе с мужчиной, как и инстинкт говорить гадости или инстинкт реагировать на улыбки прелестных дурочек… Как жить с этим знанием? Да и зачем в таком случае я пролежала дракон знает сколько времени неподвижно, если опасность внезапно оказаться отдающей брачный долг никуда не делась?!
И пока я, сбитая с толку внешним несоответствием мужа с энциклопедией, предавалась рефлексии, его ладонь вкрадчиво скользнула по изгибу моей талии. Да там и остановилась.
– Филипп, у вас очень тяжелая рука, – испуганно попыталась я пресечь дерзкое поползновение.
Он категорично накинул на мои бедра тяжелую ногу, пригвождая к кровати. Хорошо под себя не подмял!
– У вас ноги, как чугунный мост, – посетовала я и поняла, что смогу пережить ночь только после пары глотков успокоительной настойки, а заодно снадобья для желудка.
Кое-как я выползла из-под мужниной ноги. В темноте на ощупь надела туфли, схватила наброшенный на вешалку плащ и тихонечко выскользнула за дверь.
В коридоре царил полумрак, магические огни в фигурных светильниках еле-еле теплились. В углах и у пола собрались глубокие тени. Быстренько накинув на плечи плащ, я двинулась в комнату, где ночевали мои родные. Тетушка Клементина обязательно таскала в дорожном сундуке шкатулку с аптекарскими снадобьями.
