Возможно, пауза объяснялась тем, что кто-то на редкость тактичный в очереди посчитал, что доктору требуется несколько минут для восстановления нервов.
А доктор возьми да и смойся.
Ему, видите ли, вкрадчивый внутренний голос прошептал: «Почему бы не совместить полезное с приятным?! Раз так карта легла!».
Да, как бы мы этого ни хотели, у доктора наклевывался еще один роман. С Лилией Феоктистовой. Вы спросите: не многовато ли для одного участкового. Возможно. В оправдание скажу, что первые импульсы нового чувства наблюдались еще до того, как взорвался джип за окном, как Тутынин начал подозревать нашего доктора и как Лана познакомилась с Зинаидой. Короче, задумайся сейчас Илья об этом – вряд ли стал бы развивать отношения, столько проблем навалилось!
Цифры давления мисс Марпл
С трудом протиснувшаяся в дверной проем одутловатая пенсионерка Копилкина огорошила доктора едва ли не с порога:
– Илья Николаич, мне больше не к кому обратиться, тока вам и могу рассказать, не доверяю я энтому упитанному майору… Его ить не было в ту минуту в парке-то, а я была, значитца, аккурат по тропинке шла к остановке… Ну, к энтой, как ее… троллейбусной.
– Во-первых, здравствуйте, Евстолия Фотиевна, – решил слегка задуть пышущее негодование местной мисс Марпл доктор. – А во-вторых, у меня сейчас нет ни минуты свободного времени, чтобы с вами это обсуждать, уж извините. Давайте ближе к цели вашего визита. Как самочувствие?
Наткнувшись на докторский игнор, как слепой – на урну посреди дороги, Копилкина оперлась о стул, на котором обычно сидят пациенты, занесла над ним свое левое бедро, чтобы усесться, но так и застыла, словно вдруг засомневалась – нужно ли ей это.
– Вы чаво!.. Подозревают ить вас, наскоко я в курсе. Энтот упитанный майор тока про вас и спрашивал. Тока про вас, ни про кого больше. А я знаю, что энто не вы взрывчатку подложили. В кабриолет энтого, который… тудысь его… Из кабинета вашего, значитца…
Ниночка при этих словах прыснула в кулачок, на что пенсионерка выстрелила в нее взглядом из-под нависших век, словно зенитками из ущелий.
– И что, многие так думают? – чувствуя, как внутри поднимается волна негодования, готовая вот-вот выплеснуться наружу, спросил Илья. – Ну, что я подложил взрывчатку… в машину Барсукова.
Пенсионерка наконец уселась на стул, расправляя многочисленные складки как на лице, так и на одежде, при этом мимоходом бросив медсестре:
– А ты, милочка, вместо того, щоб, значитца, в кулачок сморкаться, выпиши-ка мне «Кавинтон форте» и «Варфарин», как обычно. И времечко-то не теряй, тама люди ждуть.
– Так что вы мне хотели сообщить? – поинтересовался доктор, закрепляя манжету тонометра на плече пациентки.
Зыркнув глазами по сторонам, словно в кабинете их могли подслушать, местная мисс Марпл начала полушепотом:
– Такого диковинного пса я у нас во дворах не видала, ей-богу. Морда умная, белая, уши… срыжа, висят, лапы здоровенные. Одним словом, красавец! Мужику-тось длинноволосому позвонили на мобильник, он пса-то и отпустил… Гад ползучий… Пес-то как помчится на меня, как помчится… Ну, я… как заору! Меня чуть не опрокинул, я потом с полчаса корвалолом да молитвами спасалася. А хозяин – мужик энтот, явно бутафор, явно. В парике то бишь.
Пока накачивалась манжета, Илья взглянул на медсестру:
– Ты что-нибудь поняла?
Та решительно замотала головой.
– Ну… какие вы непонятливые… оба, – недовольно пробурчала Копилкина, подстегнув собственное давление тем самым раза в полтора. – Я же вам объясняю, мужик с собакой в парке гулял, в парике и очках – явно был артистом… Первый раз я видела и его, и собаку евонную… Красивушшую! Загляденье просто!
