Взрыв джипа Барсукова был сегодня главной новостью сарафанного радио. Пенсионеры строили версию за версией – одна фантастичней другой и одна нелепей другой. Не укрылось от докторского слуха и то, что многие припомнили, как Барсуков выскочил из кабинета, хлопнув дверью. Чей это был кабинет – всем понятно без слов.
Оттого, наверное, многие и приутихли, увидев доктора в коридоре.
Ниночка ждала Стерхова в кабинете, как всегда чем-то похожа на лису Патрикеевну из мультиков его детства. Рыжеватые волосы собраны на затылке в тугой пучок, тонкие губки подведены серебристой помадой. Лишь выражение на угловатом личике было таким, словно ее лучшая подруга только что увела у нее парня.
– Добрый день, Нинок? Как настроение?
– Здравствуйте, Илья Николаич, – тускло отреагировала медсестра, практически не взглянув в его сторону. – В коридоре только и разговоров, что про вчерашний взрыв.
– Теперь им точно будет не до препаратов фирмы «Зибера», ты это хочешь сказать?
– И это тоже. Просто в очереди надо же о чем-то… лясы точить, вот они и не теряют времени даром. А тут подоспела такая пища для сплетен!
– Как вчера со следователем? Нашла общий язык?
– У меня такое впечатление, что он приходил беседовать с вами, а я ему была не нужна. Интересовался в основном, как протекал конфликт с Барсуковым. Кто первым начал, кто как ответил…
– Надеюсь, ты рассказала, как он начал цепляться…
– Нет, – перебила его медсестра, вертя тонкими пальчиками пуговку на халате. – Я ему наврала с три короба. Как вы его чуть не задушили, схватили за грудки и вытолкали из кабинета вон и сказали, чтоб больше ноги его здесь не было.
– Нинок, что с тобой в последнее время? – не моргнув глазом, почти по-отечески поинтересовался доктор, пряча куртку в шкаф и доставая оттуда белый халат. – Ты сама не своя.
– Все нормально, Илья Николаич, не берите в голову. Наверное, это кризис среднего возраста.
Доктор уселся напротив медсестры и взглянул ей в глаза.
– Это у тебя-то средний возраст? Не смеши! Хандрить ты начала после эпилептического припадка у этого парня… Я это хорошо уловил! Кстати, ты узнала его фамилию?
– Конечно, – Ниночка схватила со стола одну из многочисленных бумажек. – Хохрин его фамилия. Зовут Эдуард… Отчество Константинович, двадцать один год, студент института культуры. И вовсе я не хандрю.
– Надо же, такой молодой, и уже эпилепсия, – покачал головой Илья, доставая из верхнего ящика тонометр с фонендоскопом.
– Кстати, по-моему, – равнодушно заметила медсестра, словно речь шла о том, пострадали ли австралийские кенгуру от пандемии коронавируса, – невролог у него эпилепсию не нашел, и сегодня паренька выписывают.
– Что? Не нашел эпи? – доктор мотнул головой, словно отгоняя наваждение. – А что мы тогда с тобой купировали у этого… Хохрина пару дней назад? Транквилизатор еще искали, помнишь?
– Помню… конечно… А что купировали? – Ниночка равнодушно пожала плечами. – Вам виднее, вы доктор, не я.
