– Я предлагаю другой вариант, – выпалил он, зажмурившись.
– Что еще за вариант? – долетело до него вместо подушки с дивана, последняя осталась в руках супруги.
Уловив короткую паузу, затараторил, не останавливаясь:
– Как смотришь на то, чтобы нам снять квартиру в другом районе. Помнишь, как в юности мы с тобой ютились по съемным комнатушкам, квартиркам? Как не хватало денег, как… А вдруг сегодня… дух авантюризма придаст нашим отношениям новый импульс, добавит остроты в рутинный быт, а?! Как ты считаешь?
– Уж не хочешь ли ты… сказать, – в бессилии вскинув руками, навзрыд прошептала жена, – что сегодня… ты ездил… смотреть квартиру? Это что, шутка такая?
– Думаешь, я могу шутить в таких ситуациях? – серьезно заметил муж, доставая из кармана джинсов листок с адресом и телефоном. – Вот, пожалуйста, Сардинская улица, дом сорок восемь, квартира сто сорок три.
Возникла напряженная пауза, в течение которой Зинаида мяла в пальцах обрывок бумаги, рассматривая его так, будто в нем, кроме китайских иероглифов, ничего не было. Стерхов стоял посреди комнаты, не зная, что ему делать. Потом осторожно присел рядом с супругой.
– Ты всерьез думаешь, – скорей почувствовал он, чем услышал, – это нам поможет? Это спасет? Смех да и только!
– Конечно, у нас кризис… э-э… второго десятилетия совместной жизни, – он попытался обнять ее, но Зинаида отстранилась. – Ведь я знаю, у тебя никого нет. Просто эмоции переполняют…
– Кризис, значит… Ну-ну. Какие уж тут эмоции!
– Давай так, я сейчас должен ехать в поликлинику, – он посмотрел на часы так, словно в них транслировался, подобно захватывающему боевику, сегодняшний вечерний разговор. – А как вернусь с работы – мы все обсудим.
Зинаида повернула к нему заплаканное лицо с расплывшейся косметикой, набрала в грудь побольше воздуха и выпалила:
– Учти, если я уловлю хоть малейший запах, хоть намек, хоть…
Рыдания не дали ей договорить, она уткнулась ему в грудь.
Выехав на проспект, Илья подумал, что шифроваться отныне придется с особой тщательностью, больше проколов быть не должно, Зинаида не простит. Стопудово!
В остальном доктора все устраивало: как в группе «АББА» 70-х годов, Зинаида была обворожительно жгучей утонченной брюнеткой, Лана – потрясающей пшеничноволосой фигуристой блондинкой. Вращаясь между них, как ротор между двух магнитов статора, доктор Стерхов мог, не сбавляя жизненных оборотов, жить припеваючи. Вечное единство и борьба противоположностей, лед и пламень, Сцилла и Харибда органично дополняли бы друг друга. Иных моделей существования для доктора не существовало в принципе.
С Зинаидой он договорился, что вечером пойдут смотреть квартиру, и, если супруге жилье понравится, в выходные состоится переезд.
– Илья Николаич, я пригласила сегодня диспансерных по ПИКСу на четыре часа, – невозмутимо сообщила после дежурного приветствия веснушчатая медсестра Ниночка, едва доктор появился в кабинете. Услышанная новость вызвала на лице у вошедшего доктора непроизвольную гримасу, при этом в голове промелькнуло: «Ты разве что-то приятное сообщишь когда-нибудь? Хоть бы не сразу огорошила-то! Только вошел – и на тебе!». Но он тотчас взял себя в руки и вслух пробурчал:
– Что ж, справимся, и не такое бывало! Где наша не пропадала!
Надо пояснить, что ПИКС – это постинфарктный кардиосклероз, диспансерные по ПИКСу – пациенты с участка, перенесшие инфаркт, причем многие из них – неоднократно.
