Мария облегчённо вздохнула.
– Спасибо Вам, Светлана Викторовна. Я уж подумала… слава Богу. Вы правы, в последнее время, нам всем туго пришлось, – сказала Мария, обнимая дочь.
– Знаю и сочувствую вам и Алевтине. Только и себя беречь надо. Ладно, сейчас идите, что тут без толку стоять? И у меня работы много, – сказала Светлана Викторовна.
– А к обеду можно ей поесть принести? – спросила Мария.
– У нас кормят, не переживай, – ответила Светлана Викторовна.
– Пойдём, Валюша, мне на работу идти, а ты всё же приди часам к двум, покорми бабушку, – сказала Мария и они пошли к выходу.
Оставить бабушку и уехать, Валентина не могла, чемодан всё же не распаковывала, ждала, когда всё образуется. А Вера Константиновна, после того, как вернулась из больницы, стала более слабой, но привыкшая к работе, она возилась на кухне, ухаживала за живностью в доме, хотя Мария и просила мать больше отдыхать.
– Отдохну, Мария, когда мой срок придёт. А пока руки-ноги целы, что без дела сидеть? Ещё больше заболею, – отшучивалась старушка.
А ведь ей было почти семьдесят лет. Валентина помогала ей, хотя мысль об отъезде не давала ей покоя.
Прошёл месяц. К экзаменам в институт, Валентина, конечно, опаздала. Из города вернулись Коля и Галина, не добрав баллы. Как они сказали, Игорь и Тоня поступили и живут в общежитии.
– Ничего, я на следующий год опять буду поступать. Не успокоюсь, пока не поступлю, – твёрдо сказал Коля.
– И я тоже. А ты чего не поехала? – спросила Галина Валентину.
– Не смогла, бабушке резко плохо стало. Но я всё равно уеду. Пока работать буду, а на следующий год попробую поступить на исторический, – ответила Валентина.
– Работать? Без профессии? И кем это? – спросил Коля.
– Кем? А какая разница? Устроюсь кем-нибудь. Что, в городе работы мало? – спросила Валентина.
– Много, конечно. Но жить тоже где-то надо, – сказала Галина.
– Ничего, не пропаду, – ответила Валентина.
Ребята, попрощавшись, ушли. Валентина, конечно, задумывалась, кем будет работать, где будет жить. Но потом подумала, что всё решит на месте. Только через месяц, когда она уже окончательно решила ехать, ей самой стало плохо. Закружилась голова и она едва не упала, схватившись за спинку кровати. Потом побежала в туалет и её стошнило. Бледная, с трясущимися руками, Валентина вышла на террасу, где сидела Вера Константиновна и Мария. Они испуганно смотрели на Валентину. А перед её приходом, Вера Константиновна тихо говорила дочери.
– Этого я и боялась, Мария. Твоя дочь, кажется, беременна, тут и врач не нужен.
– Господи, мама! Только не это. Что же теперь делать? Ведь с ребёнком её и замуж никто не возьмёт. А от этих иродов, какой ребёнок родится? Вот беда- то… – растерянно говорила Мария.
Валентина вошла, виновато посмотрела на бабушку и перевела взгляд на мать.
– Что-то мне очень плохо. Может съела чего? – опускаясь на стул, спросила Валентина.
Вера Константиновна и Мария переглянулись. Марие хотелось плакать, но она еле сдерживалась, чтобы ещё больше не напугать дочь. Вера Константиновна тихо вытирала глаза кончиком передника, который она, кажется, никогда и не снимала. От неё всегда пахло сдобой и пряностями, этот запах очень любила Валентина и часто, прижавшись к мягкой груди старушки, долго вдыхала этот запах.
– Мам? Вы чего? Или.. .нет… только не это… – Валентина совсем растерялась.
– Сегодня воскресенье, завтра с утра к врачу сходим, – сказала Мария с испуганными глазами.
