Бегемот - страница 16

Так или почти так мог бы рассказать о себе и сам Сергей Петрович, если бы взялся рассказывать о том, как он однажды, подняв глаза на класс, увидел перед собой сидящую за последней партой ученицу восьмого класса Любовь Довостребования…»

Сергей Петрович торопливо прикусил себе язык, да так, что и рассказчик, поморщившись от боли, умолк: об ученице восьмого класса Любови Довостребования Сергей Петрович сейчас слушать не хотел.

Видимо, укушенный язык так болел во рту рассказчика, что тот, в отместку за свой язык, отпрыгнул в своём рассказе на год назад и вдруг принялся наворачивать о жизни Сергея Петровича такие подробности, без которых, как казалось самому Сергею Петровичу, вполне можно было бы и дальше прожить:

«Так вот: с того самого дня, когда Сергей Петрович невольно подслушал в учительской разговор Полины Митрофановны и Савелия Андреевича, прошёл целый год. Жизнь Сергея Петровича как-то так съёжилась, что, собственно, и говорить-то о том, что произошло за этот год в его жизни нечего, разве только то, о чём сказано ещё не было: после услышанного им в учительской разговора, Сергей Петрович принялся следить за своей женой Лиличкой, стремясь отыскать в её жизни такие какие-то улики, которые бы подтвердили его догадки о том, что жена его Лилечка всей своей стремительной карьерой была обязана именно начальнику городского отдела народного образования Зоту Филипповичу Охапкину…

Но вышло так, что никаких «таких каких-то улик» он выявить не смог, а вот Лилечка-то как раз и выявила, что Сергей Петрович за ней следит, вследствие чего он и был вынужден стремительно перебраться вместе со своим спальным мешком из привычного и обжитого им коридора в школьную мастерскую: так что почти целый год Сергей Петрович проспал на столярном верстаке, а вовсе не в коридоре своей квартиры; а домой, проведать Верочку, наведывался изредка и только в отсутствие Лилечки.

И кто знает, сколько бы ещё ночей довелось провести Сергею Петровичу в школьной мастерской, если бы однажды утром, задолго до начала уроков, когда Сергей Петрович, едва проснувшись, разминал свои затёкшие за ночь на школьном верстаке члены, в мастерскую без стука не вошла директор школы Анжелика Александровна.

Сергей Петрович стоял перед ней растрёпанный, босоногий, в своём синем учительском халате, едва прикрывающем его нагое тело, – Анжелика Александровна даже покраснела до корней волос и так больше и не подняла на Сергея Петровича своих милых зелёных глаз до конца разговора, а только то и делала, что разглядывала то носки своих сверкающих лаковых туфелек.

Надо сказать, что сама Анжелика Александровна была человеком образцовой аккуратности (без излишней чопорности и сухости), а потому и сегодня утром по дороге в школу (надо сказать и об этом) Анжелика Александровна, как должное, поймала на себе взгляды нескольких встречных мужчин, выбравших именно её из множества окружающих любого мужчину предметов, как нечто такое, что заслуживало их особенное внимание. Да, Анжелика Александровна ценила мужские взгляды и даже, так сказать, собрала из них прелюбопытнейшую коллекцию, но о жизни Анжелики Александровны и о ее коллекции позже, а, скорее всего, – никогда…

– Сергей Петрович… – наконец сказала Анжелика Александровна, глядя на свои туфли. – Вы же не ребёнок… Вы сами всё должны понимать… Я догадываюсь, что у вас не складывается семейная жизнь, но, Сергей Петрович, ведь от этого же не должны страдать дети, мы ведь с вами всё-таки работаем в школе… У многих наших учителей не складывается семейная жизнь, но ведь из этого не следует, что мы все должны жить в школьной мастерской и спать на верстаке… – тут взгляд Анжелики Александровны направился к верстаку, на котором блином лежал спальный мешок Сергей Петровича. – Вы только представьте себе, что вышло бы, если бы я тоже ночевала в своём кабинете, и все учителя тоже ночевали бы в своих классах… Это была бы уже не школа, это была бы ночлежка какая-то… У меня, Сергей Петрович, тоже не складывается семейная жизнь, но я ведь держусь… Хотя мне, может быть, тоже хотелось бы иногда заночевать вот здесь, в этой мастерской, прямо на этом верстаке…