Беги, если вспомнишь - страница 32

Его ухмылка раздражает сильнее, чем должно. Он прав. Аврора здесь, в моём клубе. В золотом платье, которое облегает её тело, как вторая кожа. Неужели она настолько глупа?

– Приведи ко мне кого-нибудь из персонала, – бросаю через плечо, отходя к дальнему столику.

Тёмный угол – уединение. Я сажусь, наблюдая, как Давид шепчется с блондинкой в таком же золотом наряде. Через минуту они подходят.

Девушка скользит на диван рядом. Её губы – влажные, блестящие.

– Вы хотели меня видеть? – голос сладкий, как сироп.

Я медленно кладу руку на спинку дивана за ней, не касаясь.

– Давно работаешь здесь?

– Первый день, – она смеётся, и в этом смехе – что-то фальшивое.

Мой взгляд скользит к бару. Аврора стоит там, улыбается какому-то рыжему ублюдку.

– Ты знаешь её? – киваю в её сторону.

Блондинка поворачивается, и её глаза сужаются.

– А, это моя подруга. Мы устраивались вместе.

– Какая прелесть… – мой голос звучит почти ласково. – У меня к тебе предложение.

Она приподнимает бровь, облизывает губу.

– Я вся во внимании.

– Расскажи мне всё, что знаешь о ней.

Блондинка на секунду задумывается, взгляд бегает в сторону.

– Мы не так давно знакомы…

Я достаю пачку рыжих купюр и медленно кладу на стол.

– Наличка устроит?

Её пальцы дрогнули.

– По рукам.

Я откидываюсь назад, поднимая запотевший бокал с ледяным джином.

– Начинай.

Блондинка выдыхает, собирая мысли.

– Ну… она приезжая. Родители купили ей квартиру. Училась хорошо, но бросила на последнем курсе. Говорит что-то про «жить для себя», – девушка криво ухмыляется, рисуя в воздухе кавычки. – Вообще, она скучная. Ханжа. Думаю, даже девственница, – глаза блестят с намёком. – Не понимаю, на что она вам сдалась…

Мой бокал стучит по столу.

– Это не твоё дело. Продолжай.

Блондинка сжимает губы, не скрывая недовольства.

– Да что рассказывать! – её голос стал резче. – Я не встречала никого скучнее. Если в её жизни и было что-то интересное, оно вытекло вместе с мозгами на асфальт.

Что она несёт?

– С этого места – подробнее, – пальцы сжимают бокал крепче.

– Ну… в конце мая её сбила машина. Кома, амнезия. Говорит, не помнит ни дня аварии, ни какое-то время до неё.

Амнезия.

Я медленно отсчитываю купюры и протягиваю ей. Потом наклоняюсь, губы почти касаются уха.

– Видишь, как просто? Даже не пришлось никому отсасывать.

Ладонь девчонки взлетает для пощёчины – я ловлю запястье, сжимаю до хруста.

– И держи язык за зубами.

Девушка убегает прочь, едва сдерживая слёзы. Сильно же досталось моей пташке, раз она начала водиться со шлюхами, неверными даже своим друзьям. Я остаюсь наедине со своими мыслями, новая информация просто не укладывается в голове.

Получается, милая Аврора не помнит, кто я такой и что она сотворила. Просто стёрла всё это, как что-то ненужное. Не позволю жалости прокрасться в щель между «она не могла» и «она не помнит».

Я не чувствую жалости, теперь я чувствую новую власть над ней. Если она действительно не помнит прошлого – я сделаю так, чтобы у неё не было и будущего.

Ты хотела начать с чистого листа? Я сделаю тебя чистой. До пустоты.

Наше время

Маска давит на переносицу. Я поправляю её уже в сотый раз за вечер – будто это может помочь. Будто если сдвинуть её на миллиметр вправо, я стану той, кем должна быть здесь: уверенной, дерзкой, соблазнительной. А не этой дрожащей мышью, которая забывает, как дышать, когда на неё смотрят.

«Просто флирт. Просто улыбнись. Просто скажи что-нибудь…»