Беги, если вспомнишь - страница 34

Все остальные просто хотели купить меня. А он смотрит так, будто хочет меня сломать.

Ноги сами несут меня к бару – будто земля подо мной наклонена, и единственное спасение – это холодный мрамор стойки, за которую можно ухватиться. Но даже здесь, среди шума голосов, звона бокалов и густого дыма сигарет, я чувствую егоприсутствие. Оно будто проникает под кожу, заставляет сердце биться так, что кажется – вот-вот разорвется.

Я хватаю Макса за рукав, и мой голос звучит чужим, сдавленным, будто кто-то сжимает горло.

– Макс…

Парень оборачивается, и в его глазах – привычная смесь заботы и легкого пренебрежения.

– Что такое, малышка?

– Я… я не могу…

Слова застревают в горле, превращаясь в ком. Макс не спрашивает больше. Он просто притягивает меня к себе, и его объятия – теплые, крепкие, пахнущие кожей и дорогим виски – на секунду заставляют поверить, что все это просто дурной сон.

– Илья, будь другом, прикрой меня, нужно отойти.

Старший бармен, Илья, бросает на нас взгляд, полный ярости. Его кулаки сжимаются так, что костяшки белеют.

– Опять? – он шипит, и в его голосе – обещание расправы. – Жду не дождусь окончания вечера, чтобы придушить тебя голыми руками!

Макс только смеется, откидывая голову назад.

– И я тебя люблю, брат! – кричит он, уже уводя меня за собой в подсобку. – Не оставлю же я даму в беде!

Тусклая лампочка мигает, отбрасывая желтые тени на стены, заставленные ящиками с бутылками. Здесь пахнет спиртом, старым деревом и чем-то затхлым, как будто воздух давно не обновлялся. Макс присаживается на один из ящиков, достает сигарету, зажигает. Дым клубится между нами, как завеса.

– Ну, рассказывай, – говорит он, разливая в бокалы виски – «для храбрости».

Я сжимаю стакан в руках, чувствуя, как лед тает, превращая напиток в мутную жидкость.

– Я… не знаю, – начинаю я, водя пальцем по краю бокала. – Все смотрят на меня, будто… будто я им что-то должна. Будто я должна улыбаться, должна быть красивой, должна терпеть их взгляды…– голос дрожит. Ненавижу эту слабость. – Хочется сжаться и закатиться куда-нибудь в тёмный уголок…

– Чтоб никто не уволок, – Макс заканчивает за меня, усмехаясь.

Он делает глубокий вдох, выпуская дым в потолок.

– Слушай, никто не говорил, что будет легко. Но ты привыкнешь. Тем более я рядом, – его рука ложится на мое плечо, тяжелая, как гиря. – Ну, еще и кучка охранников, – он смеется, но в его глазах что-то меняется. – Будь уверена, никто не посмеет ничего с тобой сделать, если ты сама этого не захочешь.

Я отвожу взгляд.

– Просто… я… не совсем уверена…

Макс задерживает взгляд на мне, потом вдруг копается в кармане.

– Смотри-ка, что у меня есть.

В его руке – маленький прозрачный пакетик. Белый порошок.

Мое сердце замирает.

– Расслабься. Один раз – и всё, как рукой снимет.

Я отшатываюсь, спина упирается в стену.

– Нет. Я не могу.

– Ну же, – он уже рассыпает порошок на экран мобильного, аккуратно разравнивая его кредиткой. – Ты вся на нервах. Один раз – и сразу забудешь, о чём переживала.

– Я сказала нет!

Тишина.

Потом – резкий вдох Макса. Он закидывает дозу сам, и что-то в нём меняется моментально. Зрачки расширяются, глаза становятся стеклянными, движения – резкими, нервными.

– А знаешь… – он приближается, и его голос теперь звучит иначе. Грубее. Грязнее. – Я всегда думал… ты слишком много о себе возомнила.

Татуированные пальцы впиваются в мое оголённое бедро, словно когти.