Скоро я буду сожжена на костре инквизитором в чёрном обличье творца чужих судеб. Главное, только ничего не перепутать. Хворост особых сортов, столб из старого дуба, верёвки из кожи, что стянут нежные девичьи руки в объятьях огня. И молитва. Старое, древнее, вещее слово.
Я стану как все, кто обрел свою суть. Я смогу, наконец, распахнуть свои крылья, увенчанные острыми пиками костяных шипов.
Беру набор для уборки и смело шагаю за тёмную старую дверь нашей библиотеки. Свет из высоченной арки окна, что расположено во всю ширину стены, противоположной входу, бьёт прямо в лицо, даже щурюсь. Стол для работы со свитками притаился в уголке. Сейчас он завален бумагами. Довольно любопытная штука, больше таких и нет нигде. Высокий, на витых ножках, с длинной круглой в сечении перекладиной с одной и с другой стороны. Вставляешь на одну свиток, чуть разматываешь, и конец крепишь ко второй. Готово. Если свиток действительно длинный, то будет очень удобно его перемотать.
А вот и шум голосов из холла. Кузина? Показалось? Кузина не одна? С прислугой или мужем?
Выглянуть или подождать? Пока не зовут, займусь делом - разберу стол. Вот уже первая горка отцовских заметок сложена в небольшую стопку, стол немного протёрт и освобождён от клочков старых ненужных закладок. Освобождены и ножки стола от пыли.
- Мирта! Вот ты где.
Дверь распахнулась, вошли кузина с мужем. Стоят, обнявшись. Кузина льнёт к мужу, будто котёнок к солнцу после долгой зимы.
- Добрый день.
- Ну здравствуй, любимая компаньонка моей супруги.
- Ты сегодня хочешь со мной на рынок?
Сердце противно ёкнуло. Он знает? Заглянула к подруге в глаза, вроде бы, нет.
- Я хочу присмотреть кое-что из посуды и кружев. Составишь компанию? У мужа дела, а одной мне будет немного скучно.
- Охотно! Буду готова через минуту.
- Не торопись, одевайся, как следует даме.
Точно! Нужно нанести макияж, хотя бы лёгкий. Я должна понравиться тому, кого выберу сама. Хочу, чтобы он был в меня влюблен. Ну хотя бы, чтобы я ему была приятна. Всё же мужчина. Способны они на чувства? Или же только некоторые из них?
Туфли, платье, шляпка, сумочка. Локоны оставим свободными. Всё? Ничего не забыла, наверное.
5. Глава 5
Макс.
Проснулся оттого, что затекло всё тело. В гнилом насквозь сарае одуряюще несёт сыростью и плесенью. Встал, кое-как размялся, открываю ворота. Солнце! Несмелое утреннее, расцветающее алым восходом где-то на краю горизонта над лесом. Воздух свежий, манящий, ласковый ветерок обдувает со всех сторон. И запах смолистых сосен с примесью слышного только утром терпкого, немного грибного запаха палой рыжей хвои. Бегом рванул к озеру,
накалывая босые ступни о шишки, иголки, камни и корни. Добежал до мостков, скрипят под ногами, прогибаются серые доски. Затормозил у самого края. Спешно стянул с себя тонкий свитер и спортивные брюки. Холодно и свежо в лесу без одежды ранним утром. Рыбкой нырнул в водную гладь. Кожу как опалило прохладой. Вода не полностью остыла после летнего дня, но пробирает. Чуть поплескался, пустил пару струек воды изо рта и обратно к мосткам. Еле влез с непривычки. Руки скользят, тело замёрзло, нет лёгкой упругости мышц. Не разогрелись ещё. Шустро, как мог, оделся. К мокрому телу одежда липла, не давая себя так просто натянуть.
Жрать хочется после такого моциона просто нереально!
Бегу скорее обратно, по пути проклиная все шишки и корни. Отпираю ангар, опять несёт гнилью. Нашёл барахло, достаю наконец-то вчерашний хлеб и консервы. Чёрт! Ножа нет. Никакого, ни консервного, ни простого. Приплыл питерский мальчик. Еда есть, а достать никак. И вот что, спрашивается, с этим делать? Придумывать варварский способ или пойти в магазин? Наверное, второе. Заодно куплю сковородку, яиц и колбасы. Устрою небольшой пикник под открытым небом. Где эти чертовы кроссовки?
