— Зря вы начинаете с ним спорить, — вдруг заговорил Маркуш, не глядя на меня. — Это бесполезно.
— С вами и вашим братом вообще бесполезно пытаться выразить своё мнение, я так полагаю, — огрызнулась я.
И тут же захотела шлёпнуть себя ладонью по губам. И чего срываюсь на Маркуше, если виноват в моём скверном настроении только Альдор? Ну, ещё немного я сама, вернее, собственные отклики на его выходки, на каждое его слово. А Маркуш всегда был добр ко мне. Пытался понять и помочь в меру своих возможностей — а они у него, как я убеждалась раз за разом, весьма велики.
— Вы правы, — юноша, кажется, всё же не обиделся. — Но сейчас я понимаю Альдора так хорошо, как никогда. И осознаю, что являюсь причиной многого из того, что с ним происходит.
— Почему? — зацепилась я за его слова.
И затаилась, надеясь, что сейчас хоть немного больше узнаю о Маркуше. О том, что с ним случилось однажды.
— Потому что он пытается уберечь меня. И что бы вам ни казалось, он хочет уберечь и вас, — тон мальчишки стал ровным и холодным. — Потому что видит, как вы стали мне близки. И как нужны. И потому на многое готов, хоть я того и не прошу.
— Значит, вы считаете, что его предложение мне — это жертва?!
Тут и мне стало слегка обидно, хоть я и осознавала всю подоплёку его поступка. Ведь он объяснил очень доходчиво. А вот мысли Маркуша на сей счёт стали для меня небольшим открытием.
— Да, — дёрнул плечом мальчишка, отворачиваясь. — Только так считаю не я, а он.
Больше я не стала пытаться выспросить что-то ещё. В молчании мы добрались до лавки портного: большой, чистой и светлой благодаря удивительно большим окнам. Как будто хозяин убрал часть стены, чтобы сделать их. Нас как самых важных гостей встретил он сам — почти у самого порога. Оказался мужчина невысоким и плотным, как игольная подушка. Хорошо пошитая опрятная рубашка скрадывала лёгкую дородность его фигуры, как и свободный камзол из чудесной похожей на замшу ткани.
— Проходите, проходите! Нэри. Мессир, — заботливо, но без излишней суеты мастер проводил нас дальше в лавку, где на ровных квадратных полках лежали стопками всевозможные свёртки холстов.
Крашеные неведомыми растениями, а может даже, зельями алхимиков — тогда могли получаться самые невероятные цвета, которые поднимали стоимость отреза такой ткани почти до небес. Но, видно, для де ла Фиеров это не имело значения. Маркуш весьма скучающе озирался кругом, в то время как я, едва рот не раскрыв, рассматривала ровные цветные стопки, ещё не до конца веря, что могу выбрать то, что придётся к душе, без каких бы то ни было ограничений. Андра держалась поблизости от меня и то и дело мечтательно вздыхала.
— Чудесно! Просто чудесно! — мастер внезапно подхватил мою руку и сделал шаг назад, оглядывая меня с головы до ног. — Мессир Альдор просто пролил бальзам на мою душу, когда прислал ко мне столь прекрасную фею.
Маркуш отвлёкся от разглядывания стойки, на которой висели добротные плащи с вышивкой по краю. На каждом — разная, искусно выполненная явно старательными женскими руками. В таких не зазорно показаться на люди любому аристократу.
— Если бы я не знал вас, мессир Чеботари, то подумал бы, что вы рассчитываете на большую плату, чем та, о которой договаривались с Альдором, — в его тоне прозвучал лёгкий укор.
— Со всем уважением, вы молоды и почти ничего не смыслите в женской красоте! — скривил губы мастер. — А я смыслю, уж поверьте. Вот этими руками обмерял всех знатных дев Велеаранда. Но сейчас даже я поражён вкусу мессира Альдора. Его невеста просто прекрасна, — он посмотрел на меня вновь и подкрепил своё заявление тем, что приложил ладонь к сердцу. — Вы слышите, нэри? Это совершенно искренне!
